Онлайн книга «Острова в океане»
– Питерс сделал запись в журнале? – Само собой. – Скажи Хуану, пусть определит, наши координаты и сообщит мне, а Питерс пусть занесет все в журнал. Когда, говоришь, эти сучьи дети бурчали? – Когда я поднялся наверх. – Скажи Хуану, пусть не копается и чтобы все было занесено в журнал. – Слушаю, Том. – Как там прочие чудики? – Спят все. И Хиль тоже спит. – Ну, давай живей к Питерсу, пусть отметит наши координаты в журнале. – Тебе это так нужно? – Я-то знаю, где мы находимся. Слишком хорошо, черт дери, знаю. – Ладно, Том, – сказал Генри. – Постарайся все-таки быть поспокойнее. Генри вернулся на мостик, но Тому разговаривать не хотелось, и Генри молча стоял с ним рядом, пошире расставив ноги для упора. Час спустя он сказал: – Вижу маяк, Том. По правому борту, примерно на двадцать градусов в сторону от нашего курса. – Правильно. Когда они уже были на траверзе светящейся точки, он развернул судно и поставил его кормой к открытому морю. – Теперь пойдет резво, конюшня близко, – сказал он Генри. – Мы входим в протоку. Разбуди Хуана, пусть тоже поднимется сюда, а сам держи глаза нараспашку. Ты поздно заметил маяк. – Виноват, Том. Может, будем теперь нести вахту по четверо? – Пока не рассвело, не нужно, – сказал Томас Хадсон. – А там я тебе дам команду. Может быть, они проскочили над отмелью, думал Томас Хадсон. Только едва ли. Ночью они бы не решились на такое, а в дневное время подводники побоятся отмели. Скорей всего, они теперь развернутся там же, где развернулся я. А потом пойдут себе потихоньку протокой так же, как мы собираемся сделать, и облюбуют самый высокий выступ кубинского побережья. От портов им лучше держаться подальше, так что они просто будут идти по ветру, Конфитес постараются обойти стороной – там радиостанция, и это им хорошо известно. Но запасы продовольствия надо пополнять и запасы пресной воды тоже. Самое разумное для них было бы подойти поближе к Гаване, высадиться где-нибудь близ Бакуранао и уже оттуда пробираться куда нужно. Я пошлю радиограмму из Конфитеса. Указаний спрашивать не буду. А то, если полковника нет на месте, нас это задержит. Просто сообщу то, что есть, и как думаю действовать. Пусть принимают свои меры. А Гуантанамо будет принимать свои, а Камагуэй – свои, а Ла-Фэ – свои, а ФБР – свои; глядишь, через неделю что-нибудь получится. К черту, подумал он. Я сам до них доберусь за эту неделю. Придется же им остановиться, чтобы набрать воды и сварить чего-нибудь поесть, а то там вся живность околеет с голоду. Скорей всего, они будут плыть по ночам, а в дневное время постараются не двигаться. Так логика подсказывает, так я сам поступил бы на их месте. Попробуй-ка влезть в шкуру толкового немца – командира подводной лодки, как бы ты справился со всеми его заботами? Забот у него немало, думал Томас Хадсон. И самая большая забота – это мы, о чем он и не подозревает. Ничего опасного он в нас не видит. Так, безобидные людишки на катере. Ты только не разжигай в себе кровожадность, подумал он. Ничего и никого ты этим не вернешь. Шевели мозгами и радуйся, что у тебя есть какое-то дело и есть в этом деле хорошие помощники. – Хуан, – сказал он. – Что видишь, друг? – Один хреновый океан кругом. – А прочие джентльмены, кто что видит? – Ни хрена, – сказал Хиль. – Мой хреновый желудок видит кофе. Но до него еще далеко, – сказал Ара. – Вижу землю, – вдруг сказал Генри. Он ее только что заметил – квадратное пятнышко над горизонтом, будто кто-то приложил к постепенно светлевшему небу большой палец, запачканный чернилами. – Это мыс за Романо, – сказал Томас Хадсон. – Спасибо, Генри. Вот что, чудики, вы теперь ступайте пить кофе, а сюда пришлите другую четверку удальцов – им предстоит увидеть много удивительного и занятного. – Тебе принести кофе, Том? – спросил Ара. – Нет. Я лучше чаю выпью, когда вы заварите свежий. – Мы не так давно заступили на вахту, Том, – сказал Хиль. – Нам еще рано сменяться. – Ладно, ладно, идите пить кофе, дайте и другим удальцам возможность прославить себя. – Том, ты вроде говорил, что фрицы, наверно, в Лобосе. – Да. Но теперь я думаю иначе. Они ушли вниз, а на смену им поднялась новая четверка. – Джентльмены, – сказал Томас Хадсон. – Прошу вас поделить между собой страны света. Что, кофе есть внизу? – Сколько душе угодно, – сказал его помощник, – И чай тоже. И моторы в полной исправности, и воды мы зачерпнули совсем немного для такой волны. – Как там Питерс? – Ночью пил виски из собственной бутылки. Из той, что с ягненком на этикетке. Но спать не спал. Вилли тоже прикладывался к его бутылке и не давал ему заснуть. – В Конфитесе заправимся горючим и по части продовольствия кое-чем разживемся. – Погрузка много времени не займет, но я успею зарезать свинью и ошпарить ее, – сказал помощник, – Дам радистам со станции четверть туши, они мне помогут управиться, а разделывать буду уже на ходу. А ты поспи, пока мы будем грузиться. Хочешь, я тебя сейчас сменю? – Нет. Мне нужно будет послать из Конфитеса три радиограммы, а потом вы будете грузиться, а я буду спать. А после Конфитеса возобновим погоню. – В направлении к порту? – А что? Может, мы их и потеряем на какое-то время. Но уйти они от нас все равно не уйдут. Ладно, об этом еще успеется. Как ребята? – Ты же их знаешь. Об этом тоже еще успеется. Возьми круче к берегу, Том. Течение благоприятное, и это сократит нам путь. – Мы много потеряли из-за качки? – Да нет, не особенно. Но вообще нам досталось, – сказал помощник. – Ya lo creo, – сказал Томас Хадсон. – Верю. – Кроме этой подлодки, здесь в окрестностях ничего не должно быть. Наверно, это та, которую сочли потопленной. Шла она из Ла-Гуайры, так что они могут быть и у Кингстона и всюду, где есть горючее. И с базой, наверно, держат связь. – Они могут и здесь показаться. |