Книга Опасная фамилия, страница 16 – Антон Чижъ

– Неплохо, да! – сказал он. – Завелся у нас в столице английский портной, так я сразу к нему. Надоели все эти немцы…

– Может, и меня чем порадуете, – напомнил ему Ванзаров об его обязанностях.

Аполлон Григорьевич вальяжно устроился на канапе, за которым скрывалась рама, и пригласил Ванзарова сесть рядом. Тот предпочел постоять.

– Дело, надо сказать, скучное, – начал Лебедев. – Если бы не вы, ноги бы моей здесь не было. Самое примитивное убийство. Барышня получила две пули непосредственно в сердечную мышцу шагов с двух-трех, судя по следам пороха. Одной было достаточно, но вторая была, так сказать, для гарантии. Смерть наступила примерно двенадцать часов назад, то есть около десяти часов вчерашнего вечера. Ну и с пожилым господином практически никаких проблем. Все очень похоже.

– Нашли хоть какое-то подтверждение романтической версии?

– То есть он в нее выстрелил, а потом покончил с собой? – спросил Лебедев. – А сами как думаете?

– Ни малейшего шанса, – ответил Ванзаров.

– Это почему же?

– Во-первых, человек, который хочет совершить убийство из страсти, а барышню только ради этого и можно лишить жизни, не станет аккуратно вешать пиджак на кресло и закатывать рукава сорочки. На рубашке я не разглядел частичек пороха. Да и револьвера рядом с ним не было. Но это хоть как-то объяснимо. Например, оружие могли забрать. Для меня главное, что тело его перетащили отсюда в спальню. Разве не так?

– С чего взяли? – Лебедев был строг, если не сказать суров.

– Под ножкой диванчика, на котором вы сидите, лежат револьверные гильзы, скорее всего, их выронили, когда разряжали оружие. Само положение тела говорит о том, что его тащили. На ворсе ковра следы затоптались, но при желании разглядеть можно.

– Нет, не затоптались, а их затоптало стадо баранов! – вскричал криминалист и, тут же погаснув, тихо добавил: – Стоило меня дергать. Сами все знаете и справились бы.

– Нет, не справился, – сказал Ванзаров. – Мне нужен ваш исключительный глаз. Можно ли считать версию номер два доказанной?

– Это ту, где обоих перестреляли, а старика к девице подложили? Никаких сомнений. При всем желании он не смог бы засадить в себя две пули. Кстати, убийца имеет характерный подчерк. Вот это… – Лебедев продемонстрировал пару стреляных гильз, – …я нашел рядом с телом барышни. Ваша версия о небрежности отпадает. Наш пострел стреляет не только метко, аккуратно и тщательно, делая второй выстрел для гарантии, но и любит выбрасывать из барабана пустые гильзы. Такая чисто охотничья манера: выпалить из двустволки и сразу выбросить гильзы.

– Вот как? Интересно, – сказал Ванзаров. – На что ставите, где оружие? Приз: обед у Палкина.

– Я – на кровать, – крикнул Лебедев и выбежал в спальню, не дожидаясь контровой ставки. Вернулся он довольно скоро, отряхивая брюки и пиджак от пыли. – Нет. Странно, – сказал он.

– Тогда я попробую. – Ванзаров подошел к пузатой вазе, стоявшей на опасно тонкой консоли, засучил рукав и залез в нее по локоть. Раздался тихий металлический звон фарфора. Из вазы появился новенький наган с перламутровыми вставками на рукоятке. Он обнюхал ствол и отщелкнул барабан. Эжектор выбросил ему на ладонь четыре пустые гильзы и два снаряженных патрона.

– Опля! – только и сказал Лебедев.

– Парные вазы имеют привычку ставить зеркально друг другу. Трудно предположить, что в таком аккуратном кабинете одна из них окажется сдвинутой к окну.

Восторга Лебедев не выразил и сдаваться не собирался, отдавая призовой обед.

– Чистый обман, как и вся ваша логика! – заявил он. – Сунул нос раньше меня и делает вид, что сообразил. А вот я нашел кое-что стоящее… Личность пожилого господина, как я понимаю, установлена?

Ванзаров подтвердил и даже указал, что это бывший член Государственного совета в отставке, удостоенный множества наград.

– А про барышню тоже все знаете? – спросил Лебедев.

– Без вас не стал заглядывать в ее сумочку.

Открыв походный чемоданчик, криминалист достал бархатный мешочек, вышитый блестками, и кинул сыщику. Ванзаров поймал на лету, как заправский игрок в ручной мяч. Тесемки поддались ему с нежной покорностью. Содержимое мешочка было высыпано на ковер ровной кучкой. Дамские мелочи отодвинулись в сторону. Ванзарова заинтересовала зеленая книжечка.

– Некая Мария Остожская, балерина Императорского Мариинского театра, – сообщил Лебедев. – Балерины императорского балета – те же чиновники. А если к ней добавить мертвого члена Госсовета, интерес «охранки» обеспечен. Все-таки покушение на государственных личностей.

Из кучки бумажек, резинок, зеркальца и прочих нужных вещей появился неожиданный предмет.

– Вот как? Интересно, – сказал Ванзаров, разглядывая этот предмет. – Аполлон Григорьевич, хотите проиграть еще один обед?

– Полагаете, от наружной двери?

Ванзаров протянул ему найденный ключ.

– Что вам говорит опыт криминалиста?

– Тут и опыт не нужен: совсем новый, выточили недавно, еще блестит, царапин нет. При этом модель давнишняя.

– Я бы добавил: у бедной балерины не может быть такого дома, какой отпирается подобным ключом. Велик и тяжеловат. Разве что у мадам Кшесинской… Убитая, кажется, не звезда?

– Какая-то мелочь из третьей линии кордебалета, – ответил Лебедев, считавшийся знатоком театра, особенно в части симпатичных балерин. – Имя ее на афишах не припомню. Ну, что, друг мой, все очевидно. Считаем, дело раскрыто. Утерли нос охранке. Можно арестовывать?

– Не стоит спешить, – ответил Ванзаров, пряча ключ. – Есть неясные моменты.

– Что за моменты?

– Один у вас за спиной… Да, вот за диваном. Была украдена картина с портретом матери господина Каренина. Что не очень вписывается в преступление. Вы бы занялись, а я пока с хозяином дома побеседую…

За новую задачу Лебедев взялся с жаром. Жадно схватив раму, он стал изучать ее при помощи увеличительного стекла. Наслаждаться его творческим порывом можно было бесконечно, но Ванзаров вышел в коридор и попросил вызвать Каренина.

Серж ощущал в душе вселенскую пустоту. Он прошел мимо знакомого пристава, даже не взглянув на него, и наткнулся в кабинете на кучу мусора и криминалиста, терзавшего пустую раму. Все это было ужасным нарушением привычек и порядка. Но сегодня, после пережитого, он смотрел на беспорядок довольно равнодушно. Куда больше настораживало выражение лица Ванзарова. Серж уловил в нем скрытую опасность. И что-то такое недоброе, чего не было еще несколько минут назад, когда они сидели на ступеньках.

– Нашли какие-нибудь следы? – спросил он не слишком уверенно.

– Отчасти, – согласился Ванзаров. – Господин Каренин, какое оружие хранится у вас дома?

– На даче есть ружье для охоты, а здесь – револьвер.