Книга Тайна Синего имама, страница 61 – Бернар Бессон

— Но ведь Клеман-Амруш и Кардона говорили нам о пергаментах, о рукописи!

— Вполне вероятно, и это объясняет настороженность Рене Анжели. Он положил вам в карман записку, чтобы предупредить об опасности. Ему-то прекрасно известно, что никаких пергаментов и рукописей никогда не существовало.

— А как же тогда вы объясните поведение Клеман-Амруша?

— Никак. Он сам с моей помощью фотографировал фриз, а это, поверьте, было нелегко. Пришлось осветить каждый камень так, чтобы стали видны вырезанные на нем буквы. Мы работали как палеонтологи.

Открыв другой ящик, Адриан де Ла-Мот-Руж достал еще одну папку:

— Вот альбом с фотографиями, которые мы сделали во время работы.

Валери стала рассматривать снимки. Во время съемок в центре комнаты были установлены огромные прожекторы. На одной фотографии молодая женщина кисточкой очищала надписи на камнях. На каждом снимке стояла дата.

— Это Элоиза, моя дочь, — пояснил ветеринар.

Рядом с девушкой двое молодых людей готовили в ведре какой-то раствор.

— Это мой сын Тибо и зять Танжи.

На одной из фотографий Валери узнала владельца замка. Де Ла-Мот-Руж стоял у стены и разговаривал с другим мужчиной, державшим нечто вроде стилета.

— А это кто? — спросила она.

— Как кто? Клеман-Амруш!

Валери показалось, что она сейчас лишится чувств. Человек, которого она видела утром на двадцать шестом этаже башни, вовсе не Клеман-Амруш. Они угодили в сети, расставленные теми, кого они пытались заманить в ловушку.

— Вам плохо? Хотите воды?

— Уже лучше, спасибо. Мне нужно немедленно позвонить.

От волнения Валери не сразу набрала номер Дюрозье, молясь, чтобы Жан-Шарль не успел добраться до квартиры лже-Клеман-Амруша. Но по его голосу она сразу же поняла, что уже слишком поздно.

— Отвечай только «да» или «нет». Я знаю, что ты попался, — сказала она.

— Да.

— Он все еще ждет рукопись?

— Да.

— Он не говорил тебе о фотографиях или о камнях?

— Нет.

— Ты не можешь говорить свободно?

— Нет.

— Скажи ему, что мы нашли рукопись. Изобрази радость.

— Отлично! Какая приятная новость!

— Держись! Мы тебя оттуда вызволим.

— Ждем вас.

Валери отсоединилась.

— Они нас перехитрили, — сказала она. — Мне нужна рукопись, все равно какая. Это вопрос жизни и смерти. Вы понимаете? Нам нужно выиграть время.

— Но вы же видите, что рукописи не существует!

— Найдите что-нибудь подходящее, неважно что, любой старый документ, умоляю вас. Я не могу уехать с пустыми руками. Террористы ожидают, что мы появимся с манускриптом. Если мы им скажем, что рукописи никогда не было, они поймут, что мы разгадали их игру, и устроят взрыв!

Адриан де Ла-Мот-Руж не мог опомниться. Глядя на Валери, от тревоги не находившую себе места, он подумал, что уж лучше бы ему пришлось делать сложную операцию.

Он достал из ящика стола фляжку с ромом и протянул ее девушке. Валери сделала глоток и почувствовала себя немного лучше. Собравшись с духом, она позвонила Морвану, чтобы вкратце обрисовать ситуацию. Затем набрала номер Пивера и, повторив свой рассказ, задала главный вопрос:

— Кто сейчас в квартире Клеман-Амруша вместе с Жан-Шарлем?

— Нам известно только, что это человек с высшим техническим образованием, скорее всего инженер. Этого, конечно, маловато, но я тебе перезвоню, как только узнаю что-то еще. Мы рассчитываем на «Бельфегора».

Валери рассказала Адриану, что ей удалось узнать о человеке из башни «Марс».

— Если это технарь, то у меня кое-что для него найдется. Идемте.

И он повел Валери в комнату, служившую библиотекой.

Открыв стеклянную дверцу одного из шкафов, Адриан пошарил по заставленным книгами полкам.

— Вот! — произнес он наконец, вынув старинную книгу с пожелтевшими от времени страницами.

— Это книга шестнадцатого века, латинский комментарий к Корану. Мои предки долго пытались расшифровать текст, выбитый на камнях. Я спущусь в погреб, сниму переплет и положу страницы в конверт. Смотрите, против каждой печатной страницы есть рукописная, написанная по-арабски. Я их никогда не читал, потому что не знаю ни латыни, ни арабского, но если этот тип, как и я, не гуманитарий, он не сразу поймет, что к чему. Вам не составит труда ввести его в заблуждение.

— Огромное спасибо! — воскликнула Валери. — Извините меня, пожалуйста.

Валери с ума сходила от беспокойства за Дюрозье, оказавшегося в лапах фанатика. Мало того, она сама же и убедила этого террориста потребовать несуществующую рукопись.

— Возвращайтесь на кухню и скажите пресс-атташе, что я сейчас принесу манускрипт.

Валери кое-как привела себя в порядок перед стеклянной дверью библиотеки, поблагодарила своего спасителя и поспешила присоединиться к остальным. Интуиция не обманула ее. Кардона и человек, назвавшийся Клеман-Амрушем, были не только любовниками, но и сообщниками в страшном преступлении. На подготовку к подобной операции у них наверняка ушли месяцы.

На первом этаже Валери посмотрелась в зеркало и вошла в кухню с уверенным и беспечным видом. Увидев ее, Кардона в нетерпении вскочила:

— Ну как?

— Все прекрасно. Рукопись у нас.

— Ты ему заплатила?

Валери приложила палец к губам. Кардона весь день водит ее за нос, теперь настал ее черед.

— Ты можешь сообщить Клеман-Амрушу, — сказала она. — Хозяин сейчас принесет рукопись Убедить его было непросто, но в конце концов он согласился.

Министерство внутренних дел, 21:45

— Успокойтесь, Морван, прошу вас, успокойтесь!

— Как я могу успокоиться, когда Дюрозье в руках у этого психа с двадцать шестого этажа?

Морван только что сломал один из дорогих сердцу министра простых карандашей. Известие о том, что Дюрозье угодил в ловушку, чуть не свело его с ума. Враг оказался хитрее и нанес удар там, где его не ждали. Все планы и гипотезы разлетелись вдребезги.

— Но ваши люди видели его сегодня утром, не так ли? — снова заговорил Файяр.

— События развивались слишком быстро. Валери с трудом добилась этой встречи. Мы, конечно, читали его дело, но, как часто бывает, в прочитанном замечаешь только то, что тебе уже известно, или то, что хочешь увидеть. Все словно помешались на его книге и на убийстве Перси Кларенса. Нам и на секунду не могло прийти в голову, что они подменили самого писателя.

— Такое и впрямь трудно предположить.