Онлайн книга «Звезда Cтриндберга»
|
– Мочу так долго хранить не станут, – проворчал Дон про себя и опять посмотрел на полку. В рядах бутылок зияли три пустых места. Эва Странд так и стояла, опершись бедром на мойку. Вид у нее был почему-то более утомленный, чем когда он ее оставил. Бутылка с портвейном ее больше не интересовала. – Должен же быть какой-то конец у этой истории, – устало сказала она. – Пойдемте, я хочу вам кое-что показать. Он пропустил ее вперед и тщательно прикрыл стеклянную дверь. Миновал тесный проход между стеллажами, где показал ей бочку с бокалами («На ночь нам хватит»). Затем они спустились по узкой винтовой лестнице в подвал. Там на полу стояло штук пятьдесят бутылок – Дон снял их с верхней полки. – Вы, я смотрю, патронов не жалели. – Она бледно улыбнулась. Дон показал на полуметровой высоты пустой деревянный ящик – он, чтобы не тянуться на цыпочках, использовал его как подставку. Эва, посомневавшись, залезла на ящик и, балансируя на каблучках, заглянула в пространство, образовавшееся после того, как Дон снял с полки несколько десятков бутылок. – Вы видите? Или нет? Она кивнула и полезла рукой вглубь. – Я не достаю. – Похоже на стекло. Она сделала еще одну попытку. – Нет, не получается… Эва посмотрела на него сверху вниз. – И что вы собираетесь предпринять? – спросила она, держась за полку, чтобы не потерять равновесие. – Подавайте мне бутылки. Надо освободить полку. Она с удивлением посмотрела на него, но возражать не стала. Первой оказалась бутылка бордо. За ней последовала еще одна и еще… когда верхняя полка полностью освободилась, они ее сняли, положили на пол и начали разбирать следующую. Вскоре чуть не весь каменный пол погреба оказался уставленным запыленными драгоценными бутылками. Они сняли и вторую полку. Ящик уже был не нужен. Теперь ясно было видно то, что только угадывалось за рядами бутылок: небольшое подвальное окно. Красно-синее мозаичное стекло, покрытое толстым слоем пыли и грязи. Дон несколько раз пнул ящик ногой, и когда гвозди чуть-чуть разошлись, с трудом отодрал одну доску. Из доски торчали два гнутых ржавых гвоздя – грозное оружие. – А если они услышат? Дон не стал отвечать на этот вопрос. Они сняли и остальные полки. Кроме нижней – та была намертво привинчена к кирпичной стене. Дон решил, что это им на руку – толстая доска наверняка выдержит его вес. Он попросил Эву подстраховать его и залез на узкую полку. Теперь окно было всего в нескольких дециметрах над его головой. Дон покачался на доске – как будто бы держит – и протянул руку: – Дай мне эту штуковину. – Он посчитал, что ситуация для обращения на «вы» чересчур уж экзотическая. Эва протянула ему доску с гвоздями. – И придержи меня. Она обеими руками уперлась ему в спину. Он повернул доску гвоздями вперед и слегка постучал по стеклу. Никакого эффекта – гвозди с отвратительным скрежетом проскребли по толстой мозаике. Тогда он изловчился и звезданул что есть силы – стекло разлетелось. Осколки со скандальным звоном бьющейся посуды посыпались на каменный пол. Эва вцепилась ему спину. – Главное, работать тихо, – сказала она после напряженной паузы. – В королевском дворце было слышно [39] . Дон спустил, насколько можно, рукав пиджака, обернул ладонь и начал вынимать осколки из рамы. В подвал ворвался свежий ночной воздух. Когда осколки были убраны, он выпростал ладонь, высунул руку в окно и опустил вниз. Рука уперлась во что-то влажное. Он посмотрел – в слабом свете лампочки на руке были видны прилипшие комки черной земли. – А ты уверен, что это хорошая идея? – Незаметно для себя Эва тоже перешла на «ты». – Предложи лучше. Она промолчала. Бензодиазепин, главный компонент в капсулах с ксано-ром, наконец дал о себе знать. Путь назад к остекленной двери и в сервировочную Дон проделал с удивившим его самого спокойствием. Его черная сумка так и лежала на полиурета-новом матрасе. Он накинул ремень на плечо. Приложил ухо к запертой двери в кухню. Ни шагов, ни голосов. Ничего. Посмотрел на часы. Полчетвертого утра, на улице еще темно. Бегом по дубовой аллее, мимо Скансена, на Карлаплан. Оттуда на метро до центрального терминала. Там пересадка на другую линию – и на север, в единственное место на земле, где он чувствовал себя в безопасности. Какое-то слово в этих размышлениях царапнуло его… что это было? Ага, вот оно: бегом Когда он, собственно, бегал в последний раз? Хотя память его далеко превосходила средний уровень, но вызвать картинку бегущего себя ему не удалось. Однако что-то подсказывало ему (скорее всего, амфетамин в ксаноре), что в ситуации, подобной этой, он в состоянии передвигаться очень быстро. Поправив ремень сумки, он в последний раз окинул взглядом сервировочную и закрыл за собой тонированную стеклянную дверь. Адвокат сидела на остатках ящика, уставясь на выбитое окно. – Слишком маленькое, – сказала она. – Ты не пролезешь. А если бы и пролез, что ты собираешься делать дальше? – Есть кое-какие мысли… – Звучит успокаивающе, – хмыкнула Эва и скрестила руки на груди. – Может быть, тебе лучше остаться? – спросил Дон. Она посмотрела на винтовую лестницу и пожала плечами: – Адвокат не имеет права сопровождать клиента в тупик, откуда нет выхода. Она сурово посмотрела на Дона. Тот уже стоял на нижней полке, с трудом сохраняя равновесие. – Желаю счастья, – тихо сказал он. Из сервировочной Дон прихватил пару белых махровых полотенец. Он обернул руки и ухватился за края оконной рамы. Попытался подтянуться, но подтягивался он последний раз еще раньше, чем бегал. Силы в руках не хватало. Он позвал на помощь Эву. Она подтолкнула его, и он, ища опору, поставил ногу ей на плечо. – Не особенно вежливо… Отталкиваясь от ее плеча, он не был уверен, произнесла ли Эва эти слова, или он просто-напросто подслушал собственную мысль… Как бы то ни было, усилия принесли плоды – ему удалось протащить грудную клетку через оконный проем. Выбирая остатки стекла из рамы, он явно снебрежничал – острый осколок процарапал по животу. Дон огляделся. По левую руку маячил деревянный фасад виллы. Направо – густые заросли какого-то садового кустарника. Он начал вывинчиваться из узкого окна и, наконец, оказался на корточках на влажной земле… Сел, обессиленно прислонился спиной к стене и отряхнул руки. |