Онлайн книга «Ящер»
|
— Года два-три, я полагаю. — Как вы познакомились? — На благотворительном вечере. — В пользу?… — Понятия не имею. Рак, лейкемия, изящные искусства, нет, я правда не знаю. Я невнятно бормочу: — Вы были его… любовницей? Потрясение от столь прямолинейного вопроса не состоялось. — Мне больше нравится слово возлюбленная. — Вы же знаете, что он был женат. Сара вздрагивает, прищуривается. Она разгрызает ледяной кубик, поджимает губы: — Да, я знала, что он был женат. — Значит, вы были его любовницей. Когда вы начали трахаться? — До чего ж вы мило выражаетесь, мистер Рубио. — Я детектив, а не поэт. — Но вполне могли бы оставаться в рамках приличий. Вы пришли в мою гардеробную, ко мне на работу. Я очень рада пригласить вас выпить и поболтать, но если разговор пойдет в таких… вульгарных тонах, мне придется попросить вас удалиться. Слегка пережал — есть у меня такое свойство. Если подумать, именно оно вышвырнуло меня из Нью-Йорка и приличного общества девять месяцев назад. Я отступаю и, дабы продемонстрировать свою готовность поупражняться в хороших манерах, снимаю шляпу и кладу ее на стол. Сара улыбается, и вновь воцаряется мир. Ее пойло опускается до угрожающе низкого уровня, и она облизывает край стакана длинным, крепким языком, извивающимся между идеально белыми зубами. Похлопывая лежащую рядом с ней подушку, она говорит: — Давайте садитесь. Не выношу разговаривать с мужчиной, если не могу заглянуть ему в глаза. У меня растет ком в горле, так что надеюсь, она еще раз предложит мне выпить, чтобы смыть его. — Я и отсюда прекрасно вас вижу. — А вот я нет. Близорукость. С неохотой я занимаю место на диване, стараясь держаться подальше от свидетельницы, но у Сары Арчер явно другие соображения. Она вскидывает ноги и устраивает их у меня на коленях. Педикюр у нее свежий, ногти светло-фиолетовые. — Так вот, вы должны понимать, как трудно мне говорить о Раймонде. Не в моей воле было стать его… женой… — ее губы вновь кривит горькая усмешка, — но он был очень мне близок. Даже для «любовницы». — Понимаю. Я вовсе не хотел вас обидеть… — Разве дело еще не закрыто? — Именно это мне все и говорят. — Однако? — Однако я на всех не равняюсь. Вытянув пальцы ног к моей груди, словно балерина, Сара говорит: — Можете себе представить, каково это простоять целый час на сцене на трехдюймовых каблуках? Адовы муки в ногах, мистер Рубио. — Представляю. — Пора брать быка за рога. — Вы когда-нибудь встречали человека по имени Донован Берк? — Сейчас как раз в наших отношениях подходящий момент, чтобы вы решили поинтересоваться, не нужно ли мне помассировать ступни. — В наших отношениях? — Давайте интересуйтесь. — Я бы предпочел задать вам несколько более подходящих вопросов. — И я буду счастлива ответить на них. — Она все вытягивает мне на обозрение свои мускулистые икры. Не соблазняет. — Вы же хотели помассировать мне ступни. Выбора, ясное дело, у меня нет. Она может вышвырнуть меня отсюда в любой момент, и, несмотря на остающиеся у меня вопросы, я бы солгал, утверждая, будто получаю лишь отвращение оттого, что допрос мой скатывается на столь неподобающий уровень. Приступаю к энергичному растиранию ступней. В руках у меня изящная ножка, твердая, но гладкая, и хотя осязание частично скрадывается перчатками, которые я вынужден носить, дабы скрыть когти, я не могу обнаружить ни единой мозоли. — Вернемся к моему вопросу: вы когда-нибудь встречали человека по имени Донован Берк? — Думаю, что нет. Вот так, хорошо — там, там, колено — да, именно так… — Вы когда-нибудь были в ночном клубе «Пангея»? — Конечно, это же заведение Раймонда. — Она чуть приподнимается с мечтательной улыбкой на губах, будто припоминает что-то давно забытое. — На самом деле, я даже пела там однажды. Кажется, в новогоднюю ночь. Исполняла праздничное попурри. — Донован Берк был менеджером «Пангеи». Сара выплевывает в стакан кубик льда и вдруг отводит глаза: — Правда? — Итак, я повторяю вопрос: вы когда-нибудь встречали человека по имени Донован Берк? — Наверное… наверное, должна была. — Должны были. — Если он был менеджером, то должна была. Но я не помню. На Раймонда работала уйма народу. Менеджеры, инструкторы, телохранители — даже детективы, как вы. — Таких детективов, как я, не существует, — качаю я головой. — Я в этом совсем не уверена. Несколько месяцев назад еще один детектив из Лос-Анджелеса был счастлив уделить мне время… Молниеносно я вскакиваю над Сарой Арчер; сердце готово выпрыгнуть из груди, кровь плещется по венам. Похоже, я перепугал бедную девочку, судя по тому, как она погружается в подушки, будто в трясину. — Как его звали? Где вы его видели? Когда вы его видели? — Я… я… я не помню, — заикается она. — Его звали Эрни? Эрни Ватсон? — Возможно… — Возможно… или так? — Может быть, и так. — Она запинается, нервничает, и хотя у меня нет никаких оснований запугивать свидетеля, она теперь, по крайней мере, ко мне не лезет. — Он был примерно вашего роста… Постарше, симпатичный… — Как давно вы видели его? — Это было после смерти Раймонда… в январе. — По времени совпадает. — Эрни был убит в начале января, всего через несколько дней после того, как взялся за дело Макбрайда. — О чем он вас спрашивал? — Ни о чем особенном, — отвечает Сара. — Мы лишь немного поговорили, и он сказал, что позвонит позже. Он дал мне карточку, свой здешний номер телефона… — Она тянется к стоящей рядом тумбочке — халат распахивается, обнажая бледную кожу, — и роется в сумочке. Мгновение спустя она извлекает маленькую визитную карточку и садится. Халат запахивается. А я все равно не смотрел. Это обычная карточка «Джей amp; Ти», агентства Гленды. Время от времени сотрудники «Тру-Тел» используют «Джей amp; Ти» в качестве нью-йоркской штаб-квартиры; Эрни, должно быть, именно так и поступил. А это значит, что его записки, прежде не обнаруженные, могут и найтись, если поискать хорошенько. Я отмечаю про себя, что необходимо как можно скорей позвонить Гленде и заставить ее все там перелопатить. — Вы не пытались звонить по этому номеру? — Случая не представилось. И потом, мне казалось, он собирается вернуться, чтобы еще меня порасспрашивать. Но больше я его не видела. |