Онлайн книга «Ящер-3»
|
Он снова кудахчет, гогочет, как психованная чайка, и грохает пистолетом по плексигласу. – Они все ушли, Винни. Все они. – Кто? – Мои люди, – орет Эдди, беспрерывно колошматя стволом по плексигласу. Мне становится интересно, стоит ли пистолет на предохранителе. Еще мне интересно, пуленепробиваем ли этот плексиглас и изготовлен ли он в согласии со всеми техническими условиями. Мне будет страшно неприятно погибнуть в цвете лет лишь потому, что какой-то разгильдяй на плексигласовой фабрике поздно вернулся с обеденного перерыва, а потому решил не проводить проверку партии номер 12. – Шермана – нет. Фила – нет. Джерри – нет. – Я сожалею об этом, Эдди. Очень сожалею. – Все они ушли. – А как насчет того парнишки снаружи? – спрашиваю я. – Мелкий такой шибздик, пахнет как бульон. Эдди мотает головой: – Элвин не из семьи. Он приятель сестры жены Фрэнка, только и всего. – Понимаю. – А знаешь, Винни, как эти козлы мне Джерри прислали? Еще бы не знать. Я сам помогал с отправкой. – Да нет… – В горшке! В долбаном горшке, Винни. А из его трупа две долбаные пальмы торчали. Такое никому не причитается. – Согласен. – На сей раз я не лгу. Веселого там было мало. Тут Эдди начинает стремительно метаться по пятифутовой кабинке, отскакивая то от одной стенки, то от другой, точно гигантский мяч для игры в пелоту на чемпионате мира среди душевнобольных. При этом он вовсю размахивает над головой пистолетом, совершенно не заботясь о том, в какую сторону смотрит дуло. – И теперь они выцеливают меня! – орет Талларико. – Я нюхом чую! – Ну, Эдди, может, это просто легкая паранойя… – Ты чертовски прав! Я параноик! – вопит Эдди, снова врезаясь в окно. Плексиглас выгибается под его напором, и физиономия мафиозного босса претерпевает примерно те же перемены, что и в комнате смеха – его зверски оскаленная пасть преображается в причудливую ухмылку. Тут мне становится интересно, какое именно давление требуется приложить, чтобы проломить такой плексиглас. Но Эдди, резко растратив энергию, уже пятится и оседает на пол кабинки. – Черт, Винни, – стонет он. – Как же до такого дошло? Я воспринимаю это как намек для приведения всего к общему знаменателю и медленно приближаюсь к окну. Там я осторожно сажусь по-турецки прямо на пол. – Порой все идет наперекосяк, – говорю я, цитируя логику Эдди. Не знаю, одобрит ли он такое цитирование. – Это ты верно заметил. – Мы просто должны снова встать прямо и хорошенько собраться с духом. Эдди пару секунд это обдумывает, медленно кивая. Когда же он снова на меня смотрит, я вижу, что глаза у него ярко-желтые – должно быть, контактные линзы соскочили в какой-то момент маниакальных метаний. Радужку простреливают крошечные красные молнии. Но тут нашу беседу прерывает гудение, и металлический разделитель внезапно опускается за плексигласом, снова разлучая нас с Эдди. Время вышло. – Мать твою за ногу! – слышу я вопль из кабинки. Затем Талларико, резко притихнув, добавляет: – Погоди, Винни, мне придется за четвертаками сходить. Дальше я сижу один в пип-шоу, дожидаясь возвращения Эдди. Нет никакой гарантии, что какой-нибудь другой динос, высматривающий себе радости жизни, не войдет сюда, не прижмется физиономией к плексигласу, не сбросит подштанники и сам что-нибудь такое не вытворит. Но тогда я ему непременно совсем другое шоу устрою. Стук дверцы – и внезапно Эдди оказывается внутри, вместе со мной. Карманы его вывернуты наизнанку. – Мелочи не осталось, – смущенно признается он, входя в круг и крепко меня обнимая. – Понимаешь, Винни, совсем долбаной мелочи нет. Ответить мне нечего, так что я принимаю его объятие, а затем отступаю назад. Со своего нового наблюдательного пункта Эдди внимательно меня изучает. – Слушай, Винни… ты как-то по-другому выглядишь. – Но я все тот же, – замечаю я. – Да-да, тот же. Но что-то такое есть… ты что, малость покруче стал? Пожалуй, мы тут чуточку железа тебе в кости поднакачали. – Может, и поднакачали, – соглашаюсь я. – Послушайте, Эдди… – А куда это ты запропал? – спрашивает Талларико, внезапно переходя на деловой тон. Тут я понимаю, что пистолет по-прежнему у него в правой руке и палец лежит на спусковом крючке. – Я знаю, что ты с этими в хвост долбаными Дуганами дружишь. – Дружу? Ну, я бы так не сказал… – Брось, – говорит Эдди. – Фрэнк мне про все это рассказал. Типа что вы с Джеком с детства корефаны. Фрэнк? Откуда, черт возьми, Фрэнк узнал про наши с Джеком Дуганом отношения? Ведь Фрэнк Талларико всего лишь нанял меня, чтобы следить за Нелли Хагстремом в течение их деловых переговоров в Лос-Анджелесе. Знал ли он заранее о моей дружбе с Джеком? И если знал, то откуда? Но Эдди не дает мне времени это обдумать. – Итак, позволь снова тебя спросить. Куда ты сбежал? – Никуда, Эдди… – Вот именно, что никуда. Дерьмо вдруг с неба обрушивается, а Винсента нигде не сыскать. – Теперь Талларико снова заводится, кружа возле меня, точно бык, прикидывающий, что бы ему такое сделать с этим назойливым тореадором. От окон пип-шоу я получаю семь образов Эдди, расхаживающего по помещению, по спирали подбирающегося ко мне. – Секунду, Эдди… – Я, знаешь ли, нервничаю, когда один из моих ребят – мой главный парень – вот так исчезает. Нервничаю, прикидывая, что он там такое поделывает… – Секунду, – говорю я, – я вам все объясняю… – Чертовски нервничаю, Винсент. А когда я нервничаю, у меня, знаешь ли, чесотка начинается. – Теперь пистолет уже на уровне его пояса и нацелен примерно мне в грудь. Вообще-то я ожидал, что у Эдди будет пистолет – но не ожидал, что такой огромный. С другой стороны, пуля есть пуля – большая или маленькая, она всегда склонна пробивать дырку в том месте, где дырке быть не полагается. Я опускаю руку и лезу в задний карман брюк. – У меня тут кое-что есть… – Следи за своими руками, Рубио… – Пистолет чуть приподнимается. – И это кое-что объяснит вам, где я был, – продолжаю я, стараясь сохранять предельное спокойствие, делая равномерные вдохи и шаря в кармане… Эдди делает быстрый шаг и приставляет дуло пистолета к моему лбу. Холодное металлическое кольцо плотно прижато к латексу. – Проклятье, я сейчас стреляю… – Эдди… – А ну вынимай руку… – Эдди… Палец Талларико напрягается на спусковом крючке – я вижу, как дрожат его костяшки, как под ними подергиваются мышцы. Но я стою на своем – другого способа сейчас просто нет. Эдди хочет мне поверить, хочет знать, что я на его стороне. Я – все, что у него осталось, и если ему желательно понять, что происходит, он оставит мне жизнь. |