Книга Кровь избранных, страница 33 – Кай Дзен

— Потому что великий Хеопс прислушивается к мнению везира. И потом, нашими землями правит Хопер. У него есть право казнить всех, включая меня. Если же мы отнимем главное оружие, то верховный жрец не сможет захватить власть.

— Ты говоришь не как священнослужитель. Ты ни разу не упомянул своего божественного Овна.

— Говорить о нем с тобой — только время терять. Но это не означает, что Хнум сейчас не смотрит и не хранит нас. Овен с нами все время, он указывает путь. Если не желаешь преклониться перед ним, поверь мне. Мы сумеем отобрать сосуды, и заберешь их ты.

Шасу нахмурился, и Гамир вздохнул:

— Мне известно, что ты все это делаешь не из корысти. Но я готов утроить обещанную сумму.

— Жрец, ты меня обижаешь. Я бы еще и детей постарался спасти. Среди них есть не только нубийцы, [75] но и дети песков. Все, что получу сверх договора, раздам их семьям.

Старик молча вгляделся в каждую черточку лица юноши и кивнул:

— Твои слова звучат как у истинного верующего. Ты не так уж и отличаешься от нас.

Акмин, сидевший в глубине комнаты, вскочил на ноги, не веря своим ушам. Слуга искоса взглянул на шасу и повернулся к Гамиру:

— Господин, у этого человека нет веры. Мы не можем на него положиться.

Гамир поднял посох, и Акмин замолчал.

— Он верит мне, а я преданный слуга Хнума. И этого достаточно.

Увидев, как обмер подручный жреца, кочевник еле удержался, чтобы не расхохотаться.

— Но, мой господин, он… — попытался снова возразить Акмин.

— Хватит! — Старик стукнул по ноге слугу посохом. — Я надеюсь на вас, и вы будете действовать вместе. Мы не должны быть похожими на нашего противника. Он плетет интриги, чтобы добиться власти, и не доверяет никому, даже самому себе.

Гамир всегда говорил, что главный враг неверующих — темнота. Сумрак всегда предвещает нечто дурное, а ночная тьма захватывает дух.

Фараон после захода солнца чувствовал себя неуверенно и старался лечь спать как можно раньше. В ту ночь Хеопс, корчась на постели, проснулся от собственного крика. Приставленные к владыке служанки проворно зажгли свет в царских покоях.

Хеопс трясся под льняными покрывалами и растерянно озирался кругом. Он никак не мог сосредоточить взгляд хоть на чем-нибудь. Постель, настенные украшения, шитые золотом ковры — все плыло в колеблющемся свете масляных ламп.

— Гор [76] поведал своему сыну истинные размеры Жилища Сна, [77] — произнес наконец фараон. — Оно гораздо больше, чем мне казалось раньше. До сих пор я все видел не так. Позовите везира, у нас много дел. — Пот градом стекал со лба и впалых щек. — Шевелитесь быстрее, пока видение не исчезло.

Стояла свежая, ясная ночь. Лунный свет разливался повсюду, достигая даже самых дальних царских покоев. Среди колонн звучал бесстрастный голос:

— Я нанес все точки на папирус. Великий алмаз — Жилище Сна фараона засияет здесь. Другие два диаманта Амона — Жилища Сна сыновей царя будут расположены тут. Вместе все три точки составят треугольник. Для ускорения работ я предлагаю расположить новые печи и мастерские за Вороньей Стеной. Уже рассчитано, сколько надо рабочих, и мне осталось лишь отдать писцам распоряжение об их вербовке.

Фараон слушал архитектора, облокотившись на большую деревянную воронку, широким концом обращенную к отверстию в центре потолка. Чуть подавшись вперед, Хеопс устало заговорил:

— Строительство Жилища Сна надо возобновить. Архитектор свободен. — Фараон раздраженно махнул рукой. — А ты, Хопер, со своими люди останься.

Когда зодчий и его советники вышли, фараон уселся рядом с верховным жрецом и приказал страже закрыть двери изнутри.

— Итак, мой везир, как продвигаются эксперименты? Новые рабочие действительно так сильны и неутомимы?

— Мы продвинулись вперед, царь Египта, и опробовали силу, заключенную в сосудах.

Свита Хопера, стоявшая на коленях у него за спиной, дружно закивала головами.

— Сосудов всего три. Приготовить состав, не исчерпав запасов сырья, невозможно, поэтому надо найти способ их приумножить. Мы пытаемся получить вещество, смешивая различные компоненты. Еще немного — и у нас получится.

Хеопс осмотрел каждого из присутствующих, ища подтверждения словам везира, потом перевел глаза на Хопера и гневно заявил:

— Я услышал голос великого Гора, который поведал, что, пытаясь изготовить состав, вы экспериментируете на детях.

Застигнутый врасплох великий везир замер и тут же упал в ноги фараону, понимая, что только так смягчит его гнев.

— Мой повелитель, Гор, с высоты своего величия, разумеется, сообщил тебе о том, что дети тяжело больны и обречены на смерть.

Хеопс нацелил в жреца хекет:

— То, о чем я беседую с богами, не касается ни тебя, ни остальных.

— Я только хотел сказать…

Фараон прижал крюкообразный скипетр к губам везира.

— Я знаю, что ты хотел сказать. Отныне исследования на детях проводить как можно реже. Это все.

Хеопс резко поднялся, знаком приказал открыть дверь и удалился. Стража последовала за ним. Верховный жрец и его слуги остались одни в огромном зале.

— Великий везир, а ты уверен в том, что делаешь? — негромко спросил Элегнем, словно боялся, будто царь его услышит.

— Запомни, старый безумец, что если ты сможешь получать вещество, то мне должно быть известно первому. И заруби себе на носу: как только я заполучу «дыхание Сета», никто не сможет меня остановить. Даже великий Хеопс. — Хопер сопроводил имя фараона глумливым жестом.

— О жрец, я только хотел сказать, что наш повелитель не покидает дворца, это верно. Однако у него повсюду есть глаза и уши, ведь информаторам хорошо платят.

— Если ты говоришь о Берене Черном или Куфте Стеклодуве, то тут мы можем быть спокойны.

Врач поднял брови, залился смехом и закашлялся.

— Мой везир, твои возможности воистину безграничны. Однако кто проболтался великому Хеопсу о наших исследованиях?

— Ты хотел сказать: о твоих исследованиях! Запомни, старый безумец, что ответственность за судьбу этих детей лежит на тебе.