Книга Кровь избранных, страница 42 – Кай Дзен

— Что они хотели? Кто это был?

— Не знаю, но мне известно, что искали они вот это. — Отару носком башмака пнул чемоданчик. — Если оставишь меня, будешь в большей безопасности.

— А куда я денусь? Вилла Хофштадтера была моим домом, мне больше некуда идти. И потом, они ищут одного человека, мужчину, а не пару. И до Розарио уж всегда доберутся. — Хиро замешкался с ответом, и она продолжила: — Остановимся только на ночь. А потом едем в Чако. Думаю, у Филмора есть какие-нибудь известия от Дитриха.

— Ты его знаешь? Я хотел сказать, Артура Филмора.

— Англичанин много раз приезжал в Новую Германию. Они с Дитрихом большие друзья.

Засунув руку в карман за сигаретами, японец что-то нащупал. Растерянно вытащив карту Таро, он принялся вертеть ее в пальцах. Лицо Фелипы сделалось землистым, внутри все сжалось, и она закашлялась.

Император пал — катитесь, слезы.

Парочка заказала комнату в приличном отеле, назвавшись фальшивыми именами и дав солидную взятку. Поглядев на креолку, портье с сальной улыбкой подмигнул японцу. А девушка не удостоила служащего даже взглядом.

На следующий день креолка долго смотрелась в запотевшее зеркало. Спала девушка мало и плохо, ее мучили кошмары, поэтому она то и дело просыпалась. Когда Хиро поднялся утром со своего дивана, Фелипа уже была на ногах.

Отару видел, как Фелипа провела рукой по зеркалу и в который уже раз умыла лицо, словно пыталась смыть боль.

Овилло играл со своей тенью на стене.

Не обращая внимания на помятый пиджак, Хиро сходил за двумя чашками черного кофе.

— На, выпей, сразу станет легче. Надо быстрее уезжать. Я спросил у портье, нет ли транспорта до западного Чако. Он сказал, что раз в три дня от площади отходит рейсовый автобус для рубщиков квебрачо и местных рабочих. Ближайший через несколько часов. Но если ты не хочешь…

Фелипа решительно ответила:

— Едем на этом. Нам нельзя здесь оставаться еще три дня.

Городок суетился, вовлеченный в водоворот повседневных дел, и они растворились в суматохе, как песчинки. Вокруг желто-голубого автобуса толклись пассажиры: мужчины, женщины, детишки, собаки и даже несколько кур. Облокотившись о дверцу, кондуктор продавал билеты.

— Сначала схожу я одна, вы слишком бросаетесь в глаза, — предложила Отару Фелипа. Японец взглянул на складки на брюках, на помятый двубортный пиджак и кивнул. — Я попрошу шофера задержаться на пару минут. А потом постоим в переулке, подождем, пока все сядут.

Девушка направилась к остановке. Хиро проводил креолку глазами, следя за гибкими движениями тела. Без нее он бы пропал. Когда ученый остался один, ему почему-то вспомнилось роковое детство.

День выдался необычайно жарким. Мужчины вернулись с ловли усталые, обожженные солнцем, и уселись латать сети. Нигей Отару жил ближе всех к пляжу. Пока его жена готовила ужин, маленький Хиро играл под навесом деревянными самураями, которых вырезал отец. Ребенок то и дело поглядывал на рыбаков, дружно работавших на берегу Тихого океана. Вдруг наступила тишь. Смолк шелест деревьев на ветру. Куда-то исчезли чайки. Крабы в панике бросились в море. В ведре у колена мальчика на поверхности воды образовался круг, потом еще один, потом еще. Первый толчок вздыбил песок. Нигей бросился к хижине. Напоследок он увидел, как на супругу падают обломки обрушившейся кровли и стен, а рядом распростертое на песке тельце. Не раздумывая, Нигей накрыл собой сына. Хрустнул сломанный позвоночник. Двадцать часов спустя посельчане с помощью императорских солдат разгребли руины и нашли под ними малыша с солдатиком в ручонке.

Отару отбросил воспоминания и принялся обдумывать последние события. Японец попытался понять, почему Фелипа так расстроилась, увидев карту Таро. Вытащив «Императора» из кармана, Хиро заметил, как девушка побледнела. Что-то в ней сломалось, причем непоправимо. Отчего она решила, будто Дитрих мертв?

Японец надеялся добраться до дома Филмора, связаться с лабораторией и выяснить, что случилось. Отчаяние и печаль сквозили в глазах креолки и заставляли верить в худшее. Похоже, и вправду все надежды напрасны. Отару стиснул ручку чемоданчика.

Девушка вернулась с билетами:

— Автобус через четверть часа.

Клетки с курами поместили в конце салона, и вокруг них сразу заклубились перья. Отару и Фелипа уселись рядом с какой-то компанией, игравшей в карты. Сзади них женщина-гуарани кормила ребенка, а у ее ног дремал облезлый пес. Густой запах пота и животных забивал даже вонь выхлопных газов, проникавшую во все щели. Садящееся за горы солнце едва угадывалось в клубах пыли. Вместе с темнотой в салоне воцарилась тишина, которую нарушал только монотонный шум мотора. Креолка беспокойно спала рядом, привалившись головой к окошку. Хиро снял пиджак и заботливо накрыл ей плечи и грудь. Шофер остановил автобус, и некоторые пассажиры вышли размяться, но холод тут же загнал их обратно. Вскоре всех одолела дремота. Глядя в черное, как смола, небо, японец почувствовал, что сильно устал.

Когда он снова открыл глаза, пиджак оказался на нем. Место рядом пустовало. Хиро быстро скользнул взглядом вниз: на месте ли чемоданчик. Фелипа с дымящимися чашками в руках пробиралась по салону.

— Доброе утро. Я принесла вам кофе… хочу отблагодарить за вчерашнее. — Девушка слабо улыбнулась. — У шофера полный термос, и он не отказал мне в двух порциях. Мы должны приехать к вечеру.

Они молча пили горячий напиток. Потом Фелипа снова заговорила:

— Я видела судьбу и ничего не могла сделать. А теперь Дитрих мертв.

У нее вырвалось приглушенное рыдание, и больше девушка ничего сказать не смогла. Отару старался на нее не смотреть. Закашлявшись, он допил последний глоток.

В Нанаве беглецы добрались до дома Артура. Хосе проводил их в помещение с мечами:

— Сеньор Филмор сейчас выйдет.

Девушка с интересом подошла к кривой сабле русской работы, сделанной с большим искусством.

— Фелипа! Мистер Отару! — Вошел Артур, одетый в халат. — Джарвис, приготовь комнаты для моих друзей и вели принести чего-нибудь поесть.

Дворецкий рассеянно кивнул, повернулся на каблуках и исчез в глубине коридора.

— Что же вы не предупредили, я выслал бы кого-нибудь вас встретить. Я пробовал связаться с Новой Германией, но…

Фелипа вздрогнула.

— Что с Дитрихом?

Отару стиснул чемоданчик.

— Из Мато-Гроссо нет никаких вестей. Я уже не первый день пытаюсь переговорить по рации с Хофштадтером, но ничего не выходит. — Артур подошел к камину, взял коробок спичек и принялся разводить огонь.

— Башня. Погибель… — Креолка стиснула зубы и прижалась спиной к стене.

Возясь с поленьями, Филмор с любопытством взглянул на нее:

— Что-что?