Онлайн книга «Воронье»
ТАРА заметила, как он на нее смотрит. Ее это не удивило: она знала, что Шон хочет ее. Он же похотливый ублюдок; так что в этом нового? Но тем не менее этот взгляд вызвал у нее дрожь, и к этому она не была готова. Острый укол наслаждения в желудке, пониже грудной клетки. Она осознала, что идет на носках и слегка выгибая спину, как бы показывая свою фигуру. Это испугало ее. «Я демонстрирую себя ему — этому самодовольному чудовищу? Я хочу, чтобы он смотрел на меня? Почему?» Она вытащила на берег свой конец сети. Нелл дала ей сигнал, и они одновременно бросили шесты. Затем, присев на корточки, приступили к работе, бросая свою добычу в ведро. Ветер с берега усилился. В ушах у Тары ревел прибой. Она подумала: «Но ведь я знала, что это случится, не так ли? Я недавно чувствовала такую дрожь, и теперь все это дало о себе знать внутри меня — и что мне с этим делать? Думай! Он угрожает убить всех, кого ты любишь. Он свинья. Чудовище. Вот и подумай об этом. Всех, кого ты любишь. Гребаный ублюдок. Дерьмо, да что же это делается со мной, что я хочу его внимания? Откуда это взялось? Я должна прекратить это, и немедленно. Кончать с этими чувствами». Но на самом деле, думала она, выпутывая клешни краба из сети, что в этом плохого? «Ну допустим, мне нравится, как он смотрит на меня? Допустим, это дает мне легкое извращенное наслаждение? Ну и какого черта! Никто не знает об этом — а после того, как его арестуют, всему придет конец. Когда наконец его и его психованного спутника казнят, когда я впервые почувствую запах его плоти и когда увижу, как по ветру развеют черный пепел его праха, все так или иначе кончится — так чего ради расстраиваться из-за редких приливов сексуальности в его присутствии? Я устала. Он пугает меня так, что я слетаю с катушек. У меня что-то путается в голове. Но об этом никто не узнает». РОМЕО чувствовал себя таким одиноким, так тосковал по дому, что с трудом держал рулевое колесо. Он потерял Клода. Он потерял Тесс. Он зашел повидаться с ней в бар «ВИП», но в воскресенье он был закрыт. По 17-й он поехал на север, мимо Хевен-Вью и бывшей плантации, пока не добрался до магазина запчастей Чэнси. Он подъехал и остановился. Подошел к дверям и постучал. Ему ответил симпатичный паренек к темных очках. — Это ты Арройо? — спросил Ромео. — Ну да. — Я слышал, что ты здесь занимаешься подвешиванием тела. — Кто тебе это сказал? — Тесс. — Что за Тесс? — Она была твоей подружкой, и ты должен ее знать. — Ты имеешь в виду Тесс Реналди? — Я имею в виду девушку-миссионера. — Ну да. Она не была моей подружкой. — Ты знаешь, где она? — Мгм… — Это словно быть распятым? Арройо пожал плечами: — Что-то вроде. Хочешь попробовать? — Как-нибудь в другой день, — сказал Ромео. Но он знал, что никогда на это не решится. Какой смысл испытывать дополнительную боль плюс к той, что жизнь уже преподнесла ему? Он пришел только за тем, чтобы с кем-то поговорить. Но пообщаться он хотел с Тесс, а не с этим долбаным ублюдком. Он поехал обратно в город. БАРРИС пришел в участок, чтобы начать свою смену. Но когда он проходил мимо диспетчера, Роуз Пэтчли выглянула из своей рабочей ячейки и сказала ему, чтобы он зашел к лейтенанту. Кабинету лейтенанта было лет сто, и потолок в нем достигал шестнадцати футов. Пахло древним лаком, штукатуркой и истлевшими полицейскими досье, дерьмом термитов и напластованиями поколений табачного дыма. Баррису никогда не доводилось заходить сюда. Лейтенант был толст, двигался неторопливо и был почти одних лет с Баррисом, хотя помнил гораздо больше его. Он любил поговорить. Вы тонули в его речах. Можно было зайти, чтобы обсудить небольшие тонкости в оформлении прав, а выходили вы спустя два часа с головой полной подробностей об убийстве Кэла Хамфри в 1971-м или сумасшедших указаниях шефа Макэндрю в 1980-х — и тут только вы спохватывались, что забыли даже упомянуть о том деле, ради которого приходили. Но сегодня, стоило Баррису открыть дверь с «морозным» стеклом, как его встретил неприятный сюрприз. И дело было не в лейтенанте, перед которым он предстал. Здесь был и шеф. — Привет, капрал. Он в мрачном настроении. И глаз подергивается. — Добрый день, шеф. — Догадываешься, кто звонил мне сегодня, капрал? — Сэр, я просто не знаю. — Митч Ботрайт звонил мне. — Ага. — Да. И он удивлялся, какого черта ты пристал к нему в церкви. Господи. Лучше всего понурить плечи. Как можно ниже, стать серым как мышка. — Видите ли, сэр. Я просто… — Ты докучал ему в церкви? Не мог дождаться, пока окончится служба? — Ну, я действительно ждал, да, сэр, но… — Он рассказал мне, что ты обратился к нему прямо в церкви. Прости, он что, такой большой лгун? Вот уж не подумал бы, что Митч Ботрайт такой большой лжец. — Сэр, если бы я мог объяснить… Я действительно подошел к нему в церкви этим утром… — Думается мне, ты сказал, что не делал этого. — Я подошел после службы. Так что, если он говорит… — На глазах трехсот прихожан ты стал приставать к этому человеку… — Я говорил с ним с глазу на глаз, сэр. — Капрал! — Грубо и резко, словно отчитывает непутевого мальчишку. — Вы намерены весь день перебивать меня? — Нет, сэр. — Я пытаюсь задать вам вопрос. — Да, сэр. — Я пытаюсь спросить у вас, капрал, почему вы не могли дождаться, пока мистер Ботрайт направится домой? — Домой? Видите ли… Вокруг были все эти люди. Фургоны с телевидения и все такое. Я не хотел привлекать внимания… — Вы не подумали воспользоваться телефоном? — Дело, которое я хотел обсудить с ним, имело деликатный характер. — Деликатный? Он сказал, что вы учинили ему допрос с пристрастием. — Я не допрашивал его. — Ах, нет? — Нет, сэр. И разговаривали мы не в церкви. Я договорился встретиться с ним попозже в «Доме встреч». — Я все знаю, капрал. Меня проинформировали об этом факте. Я думаю, это ужасно. Это серьезная полицейская работа — проводить допрос вне церкви. Очень тонко. Хотя, как я понимаю, «Дом встреч» в самом деле является вашим любимым местом для «деликатных» допросов? — Ну, я так не считаю… — Прошу не перебивать. Митч Ботрайт сказал, что вы дали ему уйти, да? Он сказал, что вы выдвинули против него обвинения, а сами были даже не в форме и действовали несколько неуравновешенно, сказал он, и вы были… |