Онлайн книга «Синдром»
|
– Куда едем? – В Бетани-Бич. Девушка посмотрела на него, не веря своим ушам, и по ее взгляду Дюран понял, что ей уже лучше. – Ты что, спятил? Я не могу туда ехать! Мне на работу! Джеффри закатил глаза. – Поворачивай, – потребовала она. Тот засмеялся. – Я не шучу! – грозно сказала Эйдриен. – На первой же развязке. – Нет. – Что значит нет? Останови машину! Я ее брала в прокат, значит, она моя… Ох! – Эйдриен схватилась рукой за ушибленное место. Когда Дюран снова повернулся к ней, девушка разглядывала окровавленные пальцы. – Это опасно, – пробормотала она. – Что именно? – Связываться с тобой. Мимо прокатился огромный грузовик с прицепом – такой величины, что «додж» замотало по дороге, а в воздух взвились облака влаги. Беглецы надолго замолчали. Миновали развязку, ведущую на Аннаполис, и Дюран указал на первый же знак поворота на Бэйбридж. Через некоторое время Эйдриен спросила: – Что мы забыли в Бетани? Дюран неопределенно пожал плечами: – В детстве меня вывозили туда каждое лето. У нас был домик на пляже. Собеседница недоверчиво посмотрела на него: – Ты уверен? – Конечно, как же иначе. – Я потому спрашиваю, что с твоим прошлым не все в порядке: кто ты, откуда, и все такое. Впереди показался зеленый знак, предупреждавший автомобилистов о вреде пьянства за рулем. Он гласил: «Приляжешь на пляже». На следующем рекламном щите сообщали о радиочастоте, на которой передавалась информация о пробках на дорогах. Затем они миновали серию «лежачих полицейских» перед контрольным постом. На посту Дюран плавно притормозил, протянул смотрителю пятидолларовую купюру, поблагодарил, забирая сдачу, и двинулся дальше. Часы на приборной доске показывали 2.49. Посреди моста Бэйбридж Джефф повернулся к Эйдриен и сказал: – Я помню наш домик до мельчайших деталей. – Расскажи, – попросила та, явно заинтересовавшись. Дюран пожал плечами: – Начнем с того, что у дома есть имя. В северной части Бетани все коттеджи как-нибудь называются. – Что еще? – спросила она. – Этот городок построен на месте лагеря миссионеров. – Джеффри взглянул на спутницу. – У парадного входа висела деревянная дощечка с надписью от руки: «Пляжный рай». Так назывался наш дом. У входа дверь-ширма от насекомых – сетка на деревянной раме. – Оригинально… Еще что-нибудь припоминаешь? – Помню, как хлопала дверь, когда закрывалась. Как краска облупилась на потолке веранды. – Он помедлил. – Помню сад… Хотя какой там сад – пара гортензий, несколько ирисов. Помню душ в саду – там между досок проглядывала земля. – М-м… – сказала Эйдриен. Рассказ Дюрана произвел на нее неожиданное впечатление. – А кому принадлежал коттедж? Они ехали по острову Кент с характерной коммерческой полосой из магазинов и филиалов известных закусочных – до боли знакомое зрелище. – Родителям, – ответил Дюран. – Там самым Дюранам? – А, я понял, к чему ты клонишь, – ответил он. – Да, Дюранам. Такую фамилию носили мои родители. – Дюраны – не твои родители. – Эти Дюраны – мои. Эйдриен разочарованно посмотрела на него и отвернулась. Каким-то необъяснимым образом, хотя до рассвета оставалось довольно долго и за магазинчиками невозможно было ничего различить в кромешной тьме, Джеффри ощущал, что океан совсем близко. Может, благодаря чувству, что за торговыми рядами ничего нет: фона, очертаний, контуров, огоньков света в отдалении. – Я так много помню, – сказал он, обращаясь не столько к спутнице, сколько к себе. – Помню, где мы прятали ключ – под третьим белым камнем из тех, которыми выложена дорожка. Помню старенькую коробку от игры «Монополия» – мы держали ее на пляже. Однажды летом пропала туфля или ботинок, и мать весь дом перерыла, отыскивая ее. Это была ее любимая пара. – Дюран улыбнулся. – Она частенько говаривала: «Ну, все, где мой пистолет?» Вроде как случилась большая потеря. Они катили среди ровных полей полуострова Делмарва, черная пашня вокруг сливалась с еще более черным небом. На земле возвышались силосные кучи вперемешку со скелетами оросительных комплексов, неподвижно замершими над кукурузным полем. Через каждые несколько миль мимо проносились палатки, в которых раньше торговали сельхозпродукцией. Теперь же они стояли, заколоченные на зиму досками, а к ветхим сооружениям были прислонены написанные от руки вывески: «В продаже! Огурцы, фасоль, кукуруза “Серебряная королева”». Подъехав к перекрестку с указателями: «Реобот – север» и «Оушн – юг», Дюран некоторое время пребывал в нерешительности. – Езжай по 113-му, – посоветовала Эйдриен. – Но ведь… – Доверься мне, – сказала она. – Я жила тут неподалеку, помнишь? Джеффри нахмурился: – Откуда мне помнить… – Ах да, – ответила собеседница не без сарказма, – ты же переселил нас на юг. Куда там, в Алабаму? – В Южную Каролину, – подсказал он. – Поворачивай налево. Примерно сорок пять минут спустя они въехали в Дентон, штат Делавэр, окольными путями объезжая здание, в котором, по словам Эйдриен, они с Никки когда-то жили. Аккуратный кирпичный домик с пологой крышей, виниловым навесом для автомобиля и разукрашенным пурпурными вьюнками почтовым ящиком. В палисаднике высилась пара деревьев, чьи округлые кроны почти достигали линии электропередачи. Через полчаса путешественники ехали по пригороду Бетани-Бич, а на горизонте розовел восход. Дюран ощущал прилив радостного волнения. Лишь бы увидеть домик на пляже, постоять перед ним – и прошлое снова вернется к нему. И никто больше не поставит его правдивость под сомнение. Он покажет свой дом Эйдриен – белые камни, душ на улице, садик. Пусть место и изменилось – все равно он узнает. В этом Джеффри даже не сомневался. Вскоре психотерапевт объявил о приближении к цели путешествия: – Подъезжаем. Тотемный столб Бетани-Бич! Минутой позже они выехали из-за поворота и – вот оно: на перекрестке главной улицы и автотрассы «1-А» высилась эмблема города. Подъехали ближе, и Дюран сумел различить вытянутое лицо индейца, вырезанное в дереве. Его охватила такая радость, словно он увидел старого друга. Джеффри вспомнил с приливом ностальгии, как подъезжал к этому перекрестку еще мальчишкой и как они с отцом исполняли ритуал, наполняя салон боевыми кличами. – Ты когда здесь был в последний раз? – спросила Эйдриен. |