Онлайн книга «Дело смеющейся гориллы»
|
– Я вылетел в Лас-Вегас днем, двухчасовым рейсом. – Вы получили инструкции касательно того, что должны были делать в Лас-Вегасе? – Да, сэр. Я должен был вернуться со ста пятьюдесятью тысячами долларов наличными. – Вы выполнили эту инструкцию? – Нет, сэр. Не выполнил. – Почему? – Потому что не решился носить с собой такую большую сумму наличными. Когда я услышал о смерти мистера Эддикса, я отнес всю наличность в банк и положил ее на счет мистера Эддикса. Я известил по телефону поверенного мистера Эддикса о том, что собираюсь предпринять. – А мистер Эрши покинул «Стоунхендж» до вас? – Нет, сэр. Мы ушли с ним одновременно. Мистер Эрши отвез меня в аэропорт, а затем поехал в Санта-Барбару. – Кто находился в «Стоунхендже» в тот момент, когда вы уходили? – Бенджамин Эддикс. – Кто еще? – Больше никого. – Но ведь это было довольно необычно? – Да, сэр. Это было в высшей степени необычно. – Начинайте перекрестный допрос, – обратился Гамильтон Бергер к Мейсону. – Почему вы считаете это необычным, мистер Фейллон? – Потому что обычно кто-то ухаживал за животными, да и дом требовал присмотра нескольких слуг. – Но когда вы уходили, в доме не было никого, кроме мистера Эддикса? – Совершенно верно. Несколькими днями раньше мистер Эддикс выразил неудовольствие тем, как содержалась часть дома, отведенная под зоопарк. Он уволил всех служащих, ухаживавших за животными. – А кто кормил животных и чистил клетки после того, как дрессировщики были уволены? – Мы, – проговорил Фейллон с явным отвращением. – Это как раз и было одной из главных причин возникших между моим хозяином и мной трений. На такого рода работу я не нанимался. – Вам помогал мистер Эрши? – Мистер Эрши и Бенджамин Эддикс. Мы делали это втроем. – А кто занимался домашним хозяйством? – Никаких слуг не было. Домашним хозяйством не занимался никто. – Случались ли вследствие этого какие-нибудь происшествия? – Да, сэр. – Какие? – На мистера Эддикса напала одна из горилл. Она просунула лапу сквозь прутья решетки, схватила Эддикса за пиджак и притянула его к клетке. Я закричал и принялся стучать по решетке скребком, которым чистил клетки. В это мгновение мистер Эддикс рванулся, и ему удалось высвободиться. – Он получил какие-нибудь повреждения? – Да, сэр. У него был серьезный вывих ноги, а также глубокие царапины на лице. – Когда это произошло? – В понедельник утром. – У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон. Гамильтон Бергер вызвал в качестве свидетеля фотографа, который продемонстрировал фотографии лежащего на кровати тела и расположение пятен крови, брызнувшей из раны на шее на стену и ковер. Он также представил снимки лица мистера Эддикса, на котором были видны царапины от когтей гориллы. – Задавайте вопросы, господин адвокат, – предложил Гамильтон Бергер. – Я обратил внимание, что здесь две разные фотографии лица убитого, – сказал Мейсон. – На одной из них хорошо заметна щетина, а на другой лицо убитого чисто выбрито. – Первая была сделана до того, как тело перевезли в морг, а вторая вскоре после вскрытия. Служащий морга побрил лицо покойника, когда готовил тело для погребальной церемонии. – То есть вы сфотографировали тело, а после этого вас послали сделать еще несколько фотографий? Я правильно понял? – Да, сэр. – С какой целью это было сделано? – Я не знаю. – Но вы получили инструкцию пойти в морг и сделать еще несколько фотографий, на которых были бы хорошо видны черты лица? – Да. – Чисто выбритого? – Да. – С целью опознания? – Мне неизвестно, с какой целью. Мне велели их сделать, я и сделал. – Благодарю вас, – улыбнулся Мейсон. – У меня все. – У нас по этому делу все, ваша честь, – сказал Гамильтон Бергер. – Я хотел бы обратить внимание высокого суда на тот факт, – сказал Мейсон, – что я просил разрешения задать на перекрестном допросе еще несколько вопросов после выяснения одной проблемы. Я прошу вас предоставить мне возможность уточнить один технический вопрос и посоветоваться со своим компаньоном. Приближается время обеденного перерыва. Не мог бы суд продолжить слушание дела завтра утром в десять часов? Судья Манди покачал толовой: – У вас была возможность подготовиться к слушанию дела, мистер Мейсон. Окружной прокурор в самом начале слушания предложил вам попросить отсрочку. Суд не собирается проводить слушание по частям. Я объявляю перерыв на пятнадцать минут, так что у вас будет возможность посоветоваться. Суд объявляет перерыв на пятнадцать минут. Судья Манди ушел в свою комнату. Мейсон подошел к миссис Кэмптон, сидевшей под охраной надзирательницы. – Извините меня, – прошептала ему миссис Кэмптон. – Я пыталась всех перехитрить и только сама себе навредила. Вызовите меня для дачи показаний, и я расскажу чистую правду и все объясню. – Объясните прямо здесь и сейчас. Вы мне лгали? – Только в том, что касалось чека, – заверила она. – Да и то я, собственно, не лгала. Я просто умолчала о нем. – Откуда у вас этот чек? – С маленького столика возле кровати мистера Эддикса. Он был сильно пьян и спал. Чек лежал там, выписанный на мое имя. Я сразу поняла, что он собирается дать его мне… – Постойте, вы хотите сказать, что он был выписан на ваше имя? – Ну да, там было написано на обороте. – То есть вы имеете в виду, что это не вы подделали передаточную надпись? – Разумеется, нет. Все уже было подписано, когда я увидела его в первый раз, потому и взяла. Я знала, что для этого он меня и позвал туда. – Вы что, думаете, кто-нибудь в это поверит? – А почему нет? Ведь это же правда. – В общем, так… – решил Мейсон. – Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь услышал это от вас до тех пор, пока мы не сможем кое-что проверить. |