Книга Брад, страница 31 – Кеннет Дж. Харви

Отец рассказывал о болезни, которой болеют сразу многие. О чуме. Только бы у них не было чумы. А если они уже заболели, то пусть умрут легко и без мучений. Ну и что, что они хотят сделать Браду плохо?

* * *

Заседание суда продолжалось несколько минут. Все это время Брад тупо смотрел на судью. Опасения подтвердились. Эти люди в самом деле больны чумой. И все ждут, когда человек на троне примет решение. Некоторые пытаются с ним заговорить, наверное, хотят добиться его расположения. Ему дана власть над душами. Это великий человек. Он выбирает, кому даровать вечную жизнь. Может, это святой Петр? А где тогда ворота?

Кто-то рядом с Брадом встал и сказал несколько слов. Еще один долго и взволнованно говорил с другого конца зала. Он все время называл Брада каким-то незнакомым именем. Подзащитный. Может, это и есть то самое настоящее имя, которое знают только Бог и ангелы? Хорошее слово. Необычное, естественное.

Судья испытующе и строго смотрел на Брада, видно, решал, достоин ли тот попасть в рай.

Брад крикнул: «Да!», но сидящий рядом человек потянул за локоть и заставил сесть обратно, а судья ударил молотком по столу. Брад закричал: «Я Тебя люблю!» — отец учил, что Господа нужно любить. Толпа взревела от хохота. И тут Брад увидел свои портреты. Их рисовали многие. Наверное, он стал идолом. Но это ошибка. Надо им объяснить.

Судья стучал молотком. Кажется, что-то не получалось.

Сквозь шум донесся голос отца.

— Однажды мы все предстанем перед судом Господа. Хорошие отправятся в рай. Это я о тебе, Брад. Ты хороший мальчик. Самый лучший. А вот плохие… Понимаешь, Библия говорит, что они будут мучиться в аду. Ты ведь знаешь, что такое ад? Но ты не волнуйся. Не надо волноваться. Думай только о хорошем, и все будет хорошо. Улыбайся, Брад. Нет на свете ничего лучше твоей улыбки.

Брад улыбнулся, но тут же одернул себя и прикрыл ладонью кривые зубы. Когда он поднял голову, судья уже ушел. Из-за низких перил вышли два детектива и подняли Брада на ноги. Железные кольца снова впились в тело. Кожа на лодыжках начала саднить.

Человек рядом назвался Тоби Роу. Он тронул Брада за рукав, повернулся к полицейским и сказал:

— Не может этого быть.

Детектив Перси возмущенно фыркнул.

— А то мы не знаем.

— Да вы посмотрите на него! — возмущался Тоби Роу.

Все уставились на Брада. Не зная, как реагировать, он поднял руки в наручниках и почесал нос.

— Если этот парень маньяк, то я — королева Англии, — согласился Перси. И подумал: «Он не сумасшедший. Ни при чем он тут».

— А что, у них до сих пор королева? — спросил детектив Лилли, отправляя в рот мармеладку.

— Любой, у кого хоть капля мозгов есть, скажет, что он невиновен. — Тоби Роу захлопнул свой кейс, покачал кудрявой головой и нахмурился.

— Хорошо? — спросил Брад. — Рай?

На него странно посмотрели.

— Тридцать дней на психиатрическую экспертизу, — ответил Тоби Роу, застегивая замочки на кейсе.

Брад моргал и переводил взгляд с одного лица на другое. Может, глаза хоть что-то объяснят, раз слов не понять?

— Рай? — спросил Брад.

Детектив Перси улыбнулся, но тут же сердито поджал губы.

«Эх, жалко-то как!» — подумал он, глядя в потолок.

— О чем это он? — Лилли сунул в рот очередную мармеладку. Еще одну он протянул Браду. Черную. Брад подержал ее в руках, вспоминая темный странноватый привкус.

— Ад? — Его голос дрогнул.

Перси представил себе психушку. Он уже хотел пошутить в том смысле, что Брад не далек от истины, но, вспомнив, с кем имеет дело, прикусил язык.

— Все образуется, сынок, — сказал детектив и повел Брада через зал. — Не волнуйся. Просто будут за тобой приглядывать какое-то время.

— Ты его слушай. Он дело говорит, — поддакнул Лилли.

— Если ты зубной маньяк, то я — король Испании. — Перси оглянулся на адвоката — Там вроде тоже король остался? — И он забормотал себе под нос. — Короли, королевы… На кой они только нужны?

Под высокими потолками холла звенели голоса репортеров.

— Правда ли, что назначена психиатрическая экспертиза? Вы согласны с этим решением?

Перси горько кивнул, не глядя в толпу. В первые годы службы он репортеров презирал, но постепенно понял, что журналюги — один из винтиков огромной машины. Иногда их надо игнорировать, а иногда — наоборот. Смотря по ситуации. Они тоже часть законности. И важная часть. Перси крепко держал Брада за руку и смотрел прямо перед собой. Сегодня отвечать на вопросы он был не в настроении. Перси взял у детектива Лилли несколько мармеладок.

— Ты смотри, что делается, — сокрушался тот.

— Шум, — сказал Брад, губы у него задрожали. Он ринулся вниз, так что темные деревянные ступени замелькали под ногами. Пролет, еще один… Вот наконец и залитая светом улица. У входа ждет полицейская машина. Детектив Перси быстро открыл заднюю дверцу и впихнул Брада внутрь. — Очень плохо. — Брад принюхался и почесал нос — Очень плохо. Человек бум — и нету.

Перси устроился рядом.

— Очень плохой мальчик.

Перси ухмыльнулся, втянув щеки, и пригладил остатки волос.

— Слышь, Лилли, он говорит, что он плохой мальчик.

— Да?

— В рай нельзя, — вздохнул Брад.

В зеркале заднего вида появились глаза. За ним следят. Брад испугался, закрыл лицо скованными руками и начал всхлипывать. Детектив Перси вздохнул. Это уже не смешно. Он наклонился к Браду и прошептал.

— Ты попадешь в рай, обязательно попадешь. Не беспокойся, сынок.

Слезы сразу высохли. Брад хотел улыбнуться, но губы совсем распухли и стали непослушными.

— Хорошо, — сказал он и похлопал детектива по колену. — Хорошо, хорошо.

Страшные глаза продолжали глядеть из зеркала. Почему один человек говорит так, а другой этак и каждый уверяет, что прав только он? Почему иногда слова значат одно, а как только их произнесут — совсем другое? Все хотят тебя запутать. Разве можно жить в таком месте? Неужели и в раю так? Или все-таки его везут не в рай? Может, в чи-сти-ли-ще? Тогда понятно, почему все так плохо. Люди хотят его обмануть. Это для них главное. Что бы эти двое ни говорили, беды все равно приходят.

* * *

Андрена опоздала на работу, и весь график полетел к чертям. Но ведь надо же было помочь Джиму, поддержать мужа в трудную минуту. Андрена даже не поленилась приготовить завтрак: сама выбрала кашу «Семь злаков», сама выжала сок из морковки и спаржи. А еще рубашку с галстуком погладила (обычно Джим занимался этим сам). Хотелось верить, что от такого внимания муж расцветет и почувствует себя главой семьи. Вдруг всплеск хозяйственности вернет его с небес на землю?