Книга Город, который забыл, как дышать, страница 48 – Кеннет Дж. Харви

— Я уже шел тебя искать, — рявкнул Джозеф.

Ребенок-то вроде сделался больше, чем был. Нет, меньше. Ей лет пять или шесть. Стоит себе, улыбается. Двух передних зубов недостает. Все сначала. Она снова будет расти. Только картинка теперь черно-белая. Экран, в верхнем углу зеленый номер канала. Это фильм. «Для семейного просмотра».

— Мама приехала, — сказала маленькая актриса, голос ее звучал нерешительно. «Когда это случилось? — подумал Джозеф. — Когда же, когда же это случилось?» Девочка радостно захлопала в ладоши. — Она там, на причале, а с ней тот, с работы, которого ты хотел убить.

При слове «убить» Джозеф довольно хмыкнул. Он слишком долго не выпускал это слово из сердца. А ведь оно могло стать таким большим и сильным. Совсем заплесневело в груди. Надо его проветрить.

Томпсон по-прежнему хромал. Вот она, спасительная тень от дома Поттлов. Ноздрей коснулся аромат еды, на кухне готовили ужин. Вечерело, и Томпсон изрядно проголодался. В дверях ждала миниатюрная миссис Поттл в расшитом цветами домашнем платье. Волосы совсем седые, глаза покраснели от слез, нос и губы распухли, в углу рта запеклась кровь, как будто ее ударили. Она придержала деревянную наружную дверь, дожидаясь, пока Томпсон пройдет в дом.

— Доктор, — поздоровалась Эдита, не поднимая глаз.

— Что с вами, миссис Поттл? — участливо спросил Томпсон. «Что же здесь произошло?» — подумал он.

— Все хорошо. — Она смиренно отступила в сторону. — Проходите, сэр.

Доктор вошел в дом и потянул носом запах воскресного ужина: вареной капусты и других овощей, цыпленка и солонины. Великолепно! Воздух и даже стены были влажными. Справа на плите погромыхивала крышкой кастрюля с кипящей водой, окно запотело.

— Что случилось? — спросил доктор, он заметил на лбу у Эдиты несколько ссадин. Томпсон поставил на пол чемоданчик и хотел ощупать лицо миссис Поттл, но она увернулась и испуганно отступила. Видно было, что хозяйка дома смущена.

— Пустяки… Вот Дэрри, — голос миссис Поттл дрожал, — он там, наверху, в своей комнате. Не хочет спускаться. — Эдита показала на лестницу в прихожей. Томпсон нагнулся и поднял свой чемоданчик. Черт, забыл разуться, даже ботинки не вытер о коврик. Теперь уж поздно. Дело срочное, тут не до вежливости. Миссис Поттл проводила его до лестницы и там остановилась, как будто боялась идти дальше.

— Он в сознании? — Томпсон разом перескочил через две ступеньки. Страшная боль пронзила лодыжку, он испугался, что сейчас упадет. Колени тоже ужасно ныли. Однако раскисать не время.

— Да. Дэрри не разрешает вызвать скорую.

— Он агрессивен?

— Да нет, ну что вы, сэр. Дэрри такой хороший мальчик. Вы ж знаете, какой он тихий.

— Вызывайте полицию, — велел Томпсон. Он карабкался вверх по ступеням, цепляясь за потертые перила. Оглянулся. Миссис Поттл отступила на шаг и прижалась спиной к стене. Сколько страха. Томпсон пожалел, что оставил мобильный в машине. Мог бы сам позвонить. Где же та неотложка, которую вызвала секретарша? — Звоните в полицию.

Миссис Поттл кивнула, потом покачала головой.

Еще два шага.

— Как у него с сердцем?

Пожилая женщина стиснула ворот платья и посмотрела сначала на доктора, потом на ковер. Снова покачала головой:

— Никогда не жаловался, сэр. Ему ж только двадцать два.

Наконец, Томпсон добрался до самого верха. Он знал, где комната Дэрри. За годы работы в этом районе доктор бывал здесь несколько раз. Детские болезни, отравления, обычная мелочь. Он прошел мимо первой, притворенной двери и шагнул ко второй, слегка приоткрытой. В комнате тихо, в окно льются солнечные лучи. Сквозь щелку Томпсон разглядел цветной телевизор. Передавали новости, беспорядки в какой-то далекой стране. Звук выключен. Доктор просунул голову в дверь. Дэрри лежал на постели в выходном костюме, руки по швам. Наверное, лег сразу, как вернулся из церкви.

— Здравствуй, Дэрри, — сказал Томпсон. Пахнуло нафталином. В стену рядом с выключателем вделан сосуд для святой воды. Раньше такие были у всех в каждой комнате.

Дэрри не взглянул на Томпсона.

— Сэр, — произнес он и при этом даже не пошевелился. Лежал как привязанный, только глаза скользили по голубым цветочкам на обоях.

— У тебя что-нибудь болит?

— Нет, сэр.

В наступившей тишине слышно было, как Дэрри тяжко вздохнул.

— Я тут присяду на краешек, ладно?

Дэрри кивнул, он упорно смотрел в потолок.

«Да ему ж стыдно, — подумал Томпсон, пристраиваясь на кровати. — Смертельно стыдно».

— Я хочу взглянуть на твое горло, — доктор осторожно положил пальцы на шею Дэрри, проверяя гланды. Припухлости нет. Открыл чемоданчик и достал оттуда стетоскоп. Вставил дужки в уши. — Я послушаю. — Он сунул Дэрри мембрану за ворот рубашки. Томпсон напряженно вглядывался в лицо больного, стараясь предугадать его следующее движение — резкое смертоносное движение. Отступать некуда. Сердце Дэрри стучало ровно, разве только слегка чаще обычного. Но это, несомненно, от страха. На щеке у парня Томпсон заметил небольшой порез. Наверное, брился перед тем, как пойти в церковь.

— Вдохни поглубже.

Дэрри вдохнул.

— Еще раз. — В легких чисто. Никакой жидкости. — В груди не болит?

Дэрри по-прежнему не шевелился, двигались только глаза: он избегал смотреть на Томпсона.

— Нет, сэр.

— Господи, да у вас тут просто баня! — Томпсон помахал ладонью на лоб и покосился на запотевшее окно. Кто-то по-детски неумело нарисовал пальцем рыбку на конденсате. По рисунку сбегали капли. В телевизоре замелькала реклама кошачьего корма. Томпсон сразу вспомнил об Агате. Сидит бедняга одна, голодная.

— Воскресный ужин варится. — На губах Дэрри появилась слабая нервная улыбка. — Жарища страшная.

«Он же мальчишка совсем, — подумал Томпсон, — и хороший мальчишка, это все знают». Он сложил стетоскоп и убрал его в чемоданчик.

— Когда это случилось, ты дремал?

— Нет, сэр, мы с матерью возвращались из церкви. — Дэрри глубоко вдохнул, его мышцы напряглись, пальцы вцепились в покрывало. Из горла вырвался тоненький щенячий скулеж.

— А тогда у тебя что-нибудь болело?

Дэрри стиснул зубы, закрыл глаза и помотал головой.

— Сердце не колотилось?

— Нет, сэр.

— Не казалось, что ты на самом деле совсем в другом месте? Жуткое ощущение, как будто таешь, расстаешься с телом, сходишь с ума?

— Нет, сэр.

Так, значит, панический приступ можно исключить.

— Газы не мучают? Или тяжесть в животе?

— Нет, сэр, просто…

— Что?

— Я никак продохнуть не могу.