Онлайн книга «ТИК»
|
Из учебника Смольянинова, Татиева и Червакова «Судебная медицина» — «Цитата дня… Butcher Воу…» — «Мальчик-мясник», — перевела Ксения. — И к чему это? — удивился Знарок. — Это так, — она постаралась хмыкнуть пренебрежительно. — Для создания атмосферы. — В смысле? — Для страху… Ну, то, что они тут сочиняют, — оно как бы выдержано в жанре такого… мистического хоррора. Майор хмурился, явно не врубаясь. Ксения, косясь на него, подумала, что зрелище не лишено забавности. Хотя то была лишь констатация — ни малейшего веселья она не испытывала. — То, что они сочиняют… — повторил Знарок. — А что они сочиняют? — Ну смотрите, — она шевельнула мышкой. — Это, как видите, их форум. Вот — тема: «ТИК», «Тайная история кино». Допустим, последнее сообщение… Оно было датировано сегодняшним числом: О магии кино. Насколько я понял, мне тут предлагается поверить, что магия эта — черная. Но у меня складывается впечатление, что присутствующие (и временно отсутствующие) о кино знают пока куда больше, чем о магии. Так что пора, по-моему, пополнить эрудицию. Вот вам линк на статейку из какого-то киноведческого издания, которую, увидев в ней родное, поместили на своем сайте отечественные сатанисты… — М? — оглянулась Ксения на майора. — Угу, — недовольно кивнул тот. Ксения кликнула, пробежала глазами. …Очевидно, что вся образность кинохоррора позаимствована из низшей мифологии (сходной, в общем, у всех народов) и впрямую наследующей ей христианской демонологии. К примеру, инопланетные Похитители тел, хоть и появились в начавшем полувековое уже параноидальное киноповетрие фильме Дона Сигела 1956 года в качестве аллегории коммунистической угрозы, на самом деле — те же вселяющиеся в человека (захватывающие его телесную оболочку) злые духи или демоны. Равно как в сексапильных чертах Наташи Хенстридж (которая вообще-то — жаждущая секса ради размножения инопланетная Особь из одноименного ужастика) невооруженным глазом различим обычный суккуб, простейшим сценарным финтом превращенный тремя годами позже в сиквеле в столь же обычного инкуба… Она покосилась на мента. Н-да. Бедняга… …триллеры, апеллирующие к фигуре самого дьявола, — тем более, что они, как правило, в соответствии с уровнем адресации более претенциозны. Поневоле чудится зловещий символизм в том, что Враг рода человеческого, всерьез прописавшийся на голливудском (в первую очередь) экране с конца 60-х (последователи ЛаВея утверждают — вследствие создания в 1966-м «Церкви Сатаны»), сразу в трех давно считающихся классикой мистических триллерах предстал в образе ребенка. Причем сюжеты всех трех прямо восходят к самым распространенным темам христианской демонологии. Шокировавший в свое время зрителя дотошным бытовым натурализмом «Изгоняющий дьявола» («The Exorcist») Уильяма Фридкина (1973) основан на феномене одержимости. Как известно, одержимость бесами в Западной Европе к семнадцатому веку приняла эпидемический характер — в первую очередь поражая женские монастыри. Знаменитым случаям массовой одержимости в провансальском Эксе, в монастыре урсулинок в Лудене (дело Урбана Грандье), в Лувьерском монастыре мы обязаны такими документами практического экзорцизма, как «Histoire admirable» (1613) и «Recit veritable» (1643). «Ребенок Розмари» («Rosemary’s Baby») Романа Поланского (1968) и «Омен» («The Omen») Ричарда Доннера (1976) повествуют о пришествии Антихриста. Антагонист Сына Божьего, рождающийся и воцаряющийся в мире перед Страшным судом, был одной из любимых отрицательных фигур средневекового европейского богословия. Кстати, ученая традиция, исходя из постулата о том, что у демонов не может быть детей, отказывалась признать Антихриста дьяволом во плоти и сыном дьявола, как — «в рифму» Христу — он представал в традиции народной. Но соблазн симметрии оказался слишком велик: «Христос есть истинный Бог и человек, а Антихрист есть дьявол и человек», — объявил, например, в начале XI века Вульфстан I, архиепископ Йорка. В итоге повсеместно распространился сюжет о рождении Антихриста земной женщиной, оплодотворенной самим нечистым, легший в основу массы кинотриллеров… — И вот оно все тут такое? — не выдержал Знарок. — В основном. — А что они хотят этим сказать? — Он смотрел на Ксению круглыми, неприятно требовательными глазами. — Что кино — это катализатор зла, — охотно пояснила она, уже не скрывая издевательского тона. — Детище сатанистов и питомник маньяков… Вот они и решили вскрыть всю его подноготную. Выяснить, откуда оно взялось и зачем затевалось. — Как это — зачем? — Ну, если вдуматься, — Ксения чуть отъехала назад на стуле, разворачиваясь лицом к майору. Подтянула к себе за щиколотку правую ногу. Посмотрела на мента: — Это же правда самое странное из искусств. Знарок моргнул. — Во-первых, самое молодое — чуть больше ста лет ему, — тогда как все остальные ведут родословную из в прямом смысле доисторических времен. У вас есть закурить?.. — спросила она неожиданно для самой себя. — Я думал, вы не курите… — Я тоже думала… Майор, помедлив, улыбнулся половиной рта: — А я как раз пытаюсь бросить. Ксения мигом вспомнила «Основной инстинкт», сцену в машине. — Не получится, — заверила она с интонацией Кэтрин Трамелл. Майор перекатил ухмылку на другую половину рта и вынул пачку «Ротманса». Ксения встала, подошла к шкафу, достала тяжелый зеленоватый стеклянный параллелепипед родом из Венеции, грохнула рядом с клавиатурой. Вытянула из предложенной пачки сигарету, наклонилась, убирая от лица волосы, к зажигалке. — А во-вторых? — спросил Знарок. — Во-вторых, — она не удержалась и пару раз кашлянула, — это продукт не столько… как бы сказать… интеллектуально-духовной деятельности человека, сколько технического прогресса. Происхождение у него не сакральное, как у всех без исключения прочих искусств, развившихся из мифологических и религиозных ритуалов, — а балаганное. Ну и наконец, это самое массовое искусство — с наиболее прямым воздействием на аудиторию и наиболее широким охватом… Я, между прочим, сейчас близко к тексту цитирую Игоря, которого хлебом не корми, дай на эту тему погрузить… Да вы сами, наверное, знаете. Майор некоторое время усваивал. — То есть имеется в виду, — он деликатно пустил дым между колен, — что кино как бы… было создано специально? — Ага. С определенной целью. — С какой? — Вот это они и выясняют, — она осклабилась. — Но как легко догадаться — целью какой-то недоброй. — Вы это серьезно? — Я?.. — А кто вообще первым завел об этом речь? — Ну, давайте посмотрим… — Она опять подъехала к столу, взялась за мышку. — Назад… Назад… Назад… Ну вот: тема начата в декабре, 24-го числа. В католический сочельник. Самое время для страшных историй… |