Книга Рыжая кошка, страница 67 – Питер Спигельман

— Ничто не сравнится с ощущением клинка в руке, — заметил он. Теперь нас разделяла пара шагов. Вернер указал рапирой на мои лубки и улыбнулся: — Что, руки повредил?

— Да. В стычке с твоим дружком Джейми Койлом, — ответил я. Вернер побледнел. Открыл было рот, но так ничего и не сказал. — Я видел запись, Джин.

Вернер нахмурился. Отступил на два шага и начал делать выпады в замедленном темпе. Каждое движение — точное, плавное, грациозное. И каждый раз кончик рапиры, чуть подрагивая, замирал в двенадцати дюймах от моей груди.

— Какую запись?

— Ты так и не ответил на вопрос Холли: дело было только в деньгах или же нет?

— Не знаю, о чем ты. — Вернер увеличил скорость. Клинок снова превратился в смазанную полосу.

— Холли сделала резервную копию, Джин. У меня есть диск, на котором ты признаешься ей, что забрал неотредактированные копии записей из ее квартиры и пытался шантажировать ими Митчелла Фенна.

Вернер замер. Чуть наклонил голову, словно прислушиваясь. Потом улыбнулся обворожительной, как ему, видимо, казалось, улыбкой и тихо произнес:

— Резервные копии. — Похлопал себя рапирой по ноге и медленно пошел к центру сцены. — Это была шутка. Вся эта история с записями и с Фенном — ну, шантаж, — это была просто шутка. — Я поднял бровь, и Вернер грустно хмыкнул. — Признаюсь, шутка глупая, но я тогда плохо соображал. Я… — Он потупил взгляд, потом посмотрел на меня. Нижняя губа едва не дрожала. — Господи, да она мне сердце разбила, понимаешь ты или нет? Я тогда чуть не рехнулся и хотел как-то сквитаться.

— И решил шантажировать Фенна?

— Это было не всерьез… Я бы ни за что не взял его деньги. Просто я… — Вернер снова уставился в пол, потом вскинул взгляд. — Может, я вел себя недостойно, но… мне хотелось, чтобы это аукнулось Холли. Чтобы она поняла: ее занятия — безумие. Что они чреваты.

Чреваты. Я кивнул, словно в этом был смысл.

— И что, ты рассчитывал, что Фенн найдет ее?

Вернер энергично кивнул:

— Точно. И он нашел. То-то Холли перетрусила.

— А потом Холли узнала, что все это устроил ты. Что у тебя остались ключи от ее квартиры и ты украл ее диски.

Снова кивок.

— Знаешь, как я радовался? Думал, наконец-то ты поняла, что сотворила со мной. Наконец-то до тебя дошло, какой это риск. Холли считала, у нее что-то вроде иммунитета. Говорит: «Я контролирую ситуацию». Ни черта она не контролировала.

— Похоже на то, — согласился я. — Значит, ты не удивился, когда Холли позвонила тебе и сказала, что хочет увидеться?

— Не удивился, — подтвердил Вернер. Он прекратил свои хождения и встал в стойку. Согнул ноги и поднял рапиру, с сосредоточенным лицом выводя в воздухе длинные фигуры.

— Я спрашиваю вот почему: на видео, услышав от Холли тему предполагаемого разговора, ты просто опешил.

Вернер нахмурился.

— Ничего я не опешил.

Я покачал головой:

— Опешил, Джин, да и напрягся изрядно — аж взмок и побледнел. Мне даже казалось, тебя тошнит.

Вернер наморщил лоб.

— Я не взмок.

— И ты утверждаешь, будто хотел, чтобы Холли узнала о твоем поступке? Ты лукавишь, Джин. Ты молчал как рыба. Холли пришлось повозиться, чтобы ты признался.

— Я нервничал. Глупая получилась выходка, и я знал это. Сначала мне было стыдно, я волновался. Но потом все рассказал.

— Разумеется, рассказал, — хмыкнул я, и Вернер прищурился. — Когда Холли сообщила тебе, что все записала? — спросил я.

Вернер нахмурился сильнее.

— О чем ты?

— Брось, Джин. Очень простой вопрос: когда Холли сказала тебе, что записала ваш разговор на видео? Сразу же или потом? Или, может, она ничего не говорила? Может, в какой-то момент до тебя и так дошло?

— Не знаю…

— Не юли, Джин. Когда ты узнал?

Вернер крутил правой рукой, словно взбивая тесто. Клинок свистел в воздухе.

— Я не юлю. И не понимаю, с какой стати должен перед тобой отчитываться.

Я улыбнулся про себя.

— Джин, передо мной ты отчитываться не должен. Другое дело — полиция. Думаю, тебя уже искали. Не исключено, что ты уже дал показания. А может, и нет. В таком случае я с удовольствием о тебе упомяну.

Он пошел на меня, продолжая орудовать рапирой. Остановился футов за шесть с мерзкой ухмылкой на лице.

— А ты хорошо знаешь копов?

Я поднял брови.

— Ты на что намекаешь, Джин?

Вернер покраснел и раздраженно махнул рукой.

— Ни на что.

— Зачем тогда говорить?

— Просто так, — буркнул он и отвернулся. — И если хочешь знать, Холли сама сказала мне, что записала наш разговор.

Я улыбнулся:

— Когда это было?

— Не помню… через неделю. Может, больше.

— Файл датирован двадцать седьмым декабря. Через неделю или позже — это уже январь. Холли рассказала тебе об этом в январе? — Вернер пожал плечами. — Она прокрутила тебе запись?

Вернер изобразил глубокое раздумье.

— Ага, прокрутила.

— Когда?

Он помедлил.

— После того, как позвонила. После Нового года, наверное.

— И именно тогда ты видел ее в последний раз? — Вернер кивнул. — Число помнишь?

Он нахмурился и со значением посмотрел на часы:

— Мне надо идти.

— Разумеется, надо. Только давай я еще раз пробегусь по фактам — для верности. Холли записала твое признание двадцать седьмого декабря. Через некоторое время… скажем, в начале января… она рассказала тебе о записи, после чего, в последнюю субботу перед ее смертью, ты явился к Холли домой, избил ее и ушел, забрав компьютер и видеооборудование. Правильно?

Вернер открыл рот, но не издал ни звука.

— Что… о чем ты, черт тебя подери? — выдавил он наконец.

Что и требовалось доказать. Я глубоко вздохнул и улыбнулся:

— Джин, у меня есть видеозапись, на которой ты признаешься в шантаже, а потом Холли тебя выгоняет. Видно, как ты был зол, когда наконец сообразил: Холли не хочет, чтобы ты вернулся. Могу себе представить, как ты психанул. Полагаю, когда ты узнал, что Холли записала весь эпизод, злости у тебя отнюдь не убавилось.

Вернер расправил плечи и встряхнул руками. Потер подбородок, словно желая убедиться, что тот все еще на месте. Натянул кривую улыбку.

— Можешь делать любые выводы, на сколько фантазии хватит. Я же знаю, что было на самом деле. А прочее — твои домыслы, совершенно бездоказательные. Так что можешь идти на хрен. Я Холли пальцем не…