Онлайн книга «К черту моральные принципы»
— Хорошо. Я поняла намек. Не сердитесь на меня, пожалуйста. Мы вместе вышли из подъезда. Люба сама несла две здоровые сумки, демонстративно отказавшись от моей помощи. — До свидания. — Я надеялась еще хоть как-то поправить отношения. Она холодно кивнула и заторопилась в сторону метро, а я осталась с неосознанным чувством вины и сожалениями непонятно о чем. Сидеть на месте в такой ситуации действительно было выше моих сил, но лезть в душу сломленной женщине я не имела никакого права. Теперь Люба винит себя за вчерашнюю откровенность перед случайной любительницей сплетен, она же не знает, насколько у меня веские причины с головой погрузиться в это дело. * * * Внешне Аркадий Яковлевич Сметана выглядел как хрестоматийный профессор из анекдотов. Возраст между «слегка за шестьдесят» и «около семидесяти», большую лысину обрамляют редкие светлые волосы, на носу очки в металлической оправе, густые усы. Немного старомодный костюм сидел на нем почти безупречно, а стрелки на брюках были тщательно отглажены. Но в целом он производил впечатление человека чудаковатого и безобидного. Я отловила его на выходе из деканата и драматическим шепотом попросила поговорить со мной наедине. Профессор ощупал меня неожиданно умным, внимательным взглядом, чему-то усмехнулся и поманил за собой в пустой кабинет. — Вы не моя студентка и вообще староваты для института, — сразу взял он быка за рога. — Пришли просить за сестру? — Нет. Я вообще по другому делу. — По какому же? — Вы знаете Степана Крайнова? — Так... — Он снял очки, протер их и снова водрузил на нос. — Это становится интересным. Для начала представьтесь. — Меня зовут Маша. Я здесь по поручению жены Степана, возможно, вы ее помните. — А фамилия у вас есть, Маша? — Миронова. — А по батюшке как? — поинтересовался профессор обманчиво ласковым голосом. — Э-э-э... Ивановна. — Ага! — Он в восторге хлопнул себя по колену. — Так я и думал! «Капитанская дочка». А по супругу вы, случаем, не Гринева будете, барышня?! — издевательски спросил он. Черт! Вот откуда у меня эта Маша вылезла! Никогда бы не подумала, что страсть к классике может оказаться губительной. Но каков профессор! Раскусил меня за две минуты. — Ладно, ладно, — покровительственно продолжил Аркадий Яковлевич. — Пусть будет «Маша». Разумеется, я помню супругу этого назойливого молодого человека... Люба, правильно? — Да. — И чего же нужно этой особе от старика-преподавателя? — Я хотела спросить по поводу Степана... Он прищурился: — ВЫ хотели или ОНА хотела, чтобы ВЫ спросили? Я решила не темнить. Профессор мог поймать меня на вранье и вообще выставить. — Я. Но она знает, что я здесь. — Так... Это становится интересным. И почему же вы решили, что я буду отвечать на ваши вопросы? Проклятье! В конце концов, кто кого допрашивает? Если вначале я хотела аккуратно подготовить Аркадия Яковлевича к печальной новости, то теперь осталось только одно желание — вывести его из равновесия. — Потому, что вчера Люба обнаружила Степу мертвым, прикованным к батарее. Его задушили, завязав на шее веревку. Да, и перед смертью его пытали. Он кивнул: — Да, я знаю. Молодой человек по фамилии Сычев посетил меня еще вчера. Не могу не отдать должное манерам этого доблестного работника правоохранительных органов. И все же — почему вы решили, что я буду отвечать на ваши вопросы? — Ну, я надеялась, что вы согласитесь. Вам ведь несложно, — обескураженно пробормотала я. — Хорошо, Машенька. Вот вы сказали, что вас послала супруга Степана. А скажите, если я ей позвоню, она сможет это подтвердить? — Звоните, — буркнула я. Любе, конечно, это не понравится, но новостью не будет. — Телефон дать? — Спасибо, Степан оставил мне свой домашний номер. — Он извлек сотовый телефон и начал листать записную книжку. — Вы по нему не дозвонитесь. Люба уехала к свекрови. Могу дать ее мобильный. — Милая девушка, — Аркадий Яковлевич приподнял очки и пристально посмотрел на меня сквозь стекла, — я что, похож на легковерного идиота? Откуда мне знать, что дама, телефон которой у вас заготовлен, та самая Люба, а не ваша, предположим, сообщница? Почему-то услышать такое от профессора показалось мне нестерпимо обидным. Я, конечно, совсем не ангел и за последние два дня врала столько раз, что уже самой тошно стало, но теперь-то говорю правду! А мне не верят... — Вы можете спросить у нее что-нибудь, что знаете только вы вдвоем. — Как ни старалась я сдержаться, голос все равно выдал мою обиду. — Ну хорошо, хорошо. Не надо так расстраиваться, — примирительно проговорил Аркадий Яковлевич. — Я вижу, вы не врете. И готов по возможности снабдить информацией. Надеюсь, вы сумеете ею достойно распорядиться. — Расскажите, чего хотел Степан, — тихо попросила я. — Мне сложно судить, чего конкретно хотел ваш убитый знакомый... — Он, очевидно, заметил какой-то мой жест. — Нет? Не знакомый? Ну, неважно. Сложно, поскольку он тщательно маскировал свой интерес и был очень осторожен в расспросах... Аркадий Яковлевич познакомился со Степаном в маленькой полиграфической фирме, куда пришел заказывать печать своей монографии. Научная работа профессора базировалась на недавно рассекреченных архивах НКВД. Большая часть их была посвящена судьбе имущества так называемых «врагов народа», в том числе архив содержал и бумаги, принадлежащие арестованным. Знакомство Аркадия Яковлевича и Степана прошло в обычном деловом ключе, однако уже на следующей встрече Степан проявил просто поразительное дружелюбие и жажду знаний. Он громогласно восхищался монографией, задавал многочисленные вопросы по различным разделам. Особенно его интересовала достоверность документальных свидетельств. — Я почти сразу понял, что молодой человек надеется таким образом поправить свое материальное положение. Охотники за сокровищами не такая уж редкость. — Простите, — перебила я его. — А как получилось, что Степан углядел в монографии возможность поживиться, а вы — нет? — Поверьте, тут нет никакого волшебства. Скорее всего, у него была информация, которой у меня не имелось. Например, в его семье могли храниться какие-нибудь документы, проливающие свет на дальнейшую судьбу любого из предметов искусств, о которых я писал. — Так речь шла о предметах искусств? — В основном да. Картины, антиквариат, иконы, украшения. Степан проявил недюжинное упорство: несколько раз приглашал профессора в кафе, в гости и даже познакомил с женой. |