Книга Кактус Нострадамуса, страница 21 – Елена Логунова

– Тук, тук! – сказала я, открыв дверь, на которой белела бумажка «Не стучать, идет эфир!».

«Не входить» написано не было, так что теоретически я была вправе вторгнуться.

Звуковик и выпускающий вторжения не заметили, ассистентка, не отрываясь от телефона, скривилась, а Макс сначала метнул на голос гневный взгляд, а потом просиял и кинулся мне навстречу.

Нет, не мне – Трошкиной.

– О! То, что надо! – Смеловский выхватил у Алки бутыль с молочным продуктом. – Базилио, отнеси Машке!

Появился дюжий парень в операторской жилетке с бесчисленным количеством карманов в самых неожиданных местах. Макс вручил ему бутыль, и посыльный умчал наш кисломолочный презент в студию.

– Не думал, что ты смотришь наш эфир, – сказал Смеловский, наконец-то обратив внимание на меня.

Я загадочно улыбнулась.

– Я смотрю, когда успеваю! – сообщила Трошкина.

Она вежливая девочка, никогда не упустит возможность сказать человеку что-то приятное.

– Три секунды, – объявил выпускающий, пристально глядя на экран, где появилась финальная заставка рекламного блока.

Макс метнулся к пульту, подхватил оставленные наушники и быстро произнес в микрофон:

– Маш, есть секрет, имя – Индия Кузнецова.

Я не успела даже вякнуть.

На экране появилась ведущая – приятная в общем-то девушка с некоторым переизбытком зубов в голливудском оскале.

– А у нас есть еще один секрет красоты, которым любезно поделилась с нами наша телезрительница Индия Кузнецова! – оживленно сообщила она.

Ассистентка режиссера пришлепнула мне к левому уху телефонную трубку.

– Звонок в студию! – провозгласила ведущая.

– Вывожу, – сказал звуковик.

– Говори, – шепнул мне в правое ухо Максим.

– Э-э-э, здравствуйте, – произнесла я. – Доброе утро!

– Бонжур, привет, хэлло! – засмеялась ведущая. – Индия, расскажите нам свой секрет.

– Ага, сейчас, разбежались! – мрачно пробормотал мой внутренний голос.

– Вообще-то это не мой секрет, – находчиво проговорила я. – Это секрет моей лучшей подруги Аллы Трошкиной, и сейчас она сама вам все расскажет.

Я отклонилась от трубки, и Макс тут же подвинул на мое место опешившую Алку.

– Э-э-э, здравствуйте, – жалобно сказала она.

– Здравствуйте, здравствуйте, Алла! – с энтузиазмом вскричала ведущая. – Ну же, расскажите нам, что нужно делать с кефиром?

Чья-то волосатая рука бесцеремонно сунулась в кадр, чтобы поставить на стойку перед ведущей этот чертов кефир.

– Ну-у-у-у… Обычно его пьют, – протянула Алка.

– Секрет красоты! – шепотом подсказал ей Макс.

– И это само по себе способствует красоте, потому что улучшает цвет лица и фигуру, – Алка заговорила увереннее. – А если еще к кефиру взять немного черного хлеба с отрубями…

Смеловский настойчиво потянул из моих рук бумажный пакет.

– Это пончики, идиот! – прошипела я. – Они ни фига не способствуют красоте, потому что портят фигуру! Убери руки, грабитель, пончики я не отдам!

Трошкина осмелела и заливалась соловьем, рассказывая, как полезны малокалорийные натуральные продукты. Ведущая кивала и мелкими глоточками пила кефир, всем своим видом показывая, как ей вкусно. Я обратила внимание, что этикетку с логотипом производителя с бутылки успели убрать. Профессионалы, однако! Никакой бесплатной рекламы!

Это вернуло меня непосредственно к теме визита.

– Нам нужно поговорить, есть деловое предложение, – шепнула я Максу.

Он кивнул и показал мне палец. Не средний, к счастью, а то я бы обиделась окончательно.

– Одна минута, – сообщил звуковик.

Трошкина закончила свою вдохновенную речь, ведущая пообещала, что отныне будет пить кефир каждый день. На экране запестрела заставка – эфир закончился.

– Какая гадость эта ваша заливная рыба! – донеслась до нас претензия из студии.

Я покрепче ухватила свой пакет с пончиками (врешь, не возьмешь!) и язвительно поздравила Трошкину с успешной презентацией.

– Всем спасибо, все свободны! – сказал Макс и с хрустом потянулся. – Ох, тяжела наша доля… Инка, Алка, пойдемте ко мне. Люся, сделай нам кофе.

Мы устроились у Макса в кабинете. Я дождалась, пока он съест пару пончиков – на пустой желудок мужчины злы и несговорчивы! – и изложила наше дело.

– Занятная идея, – ухмыльнулся Смеловский. – «Грабят самые лучшие банки!» – да?

– Да, – потвердила я. – Посыл такой: только у хорошего, серьезного, надежного банка так много клиентов, пользующихся его услугами через терминалы, что банкоматы ломятся от денег круглосуточно, даже в субботу, которая для банков поменьше вообще выходной день.

– В лучшем банке – все лучшее, даже условия для грабителей! – засмеялся Макс.

– Для клиентов, даже застигнутых ограблением! – поправила я. – Заметь: никто не пострадал, даже не испытал каких-то неудобств. На людей не орали, не пугали пистолетами, не укладывали их на пол. Они даже психологического шока от увиденного не испытали, потому что их заранее попросили закрыть глаза!

– Мне кажется, это больше заслуга грабителей, чем банка, – заметил Смеловский.

– Тебе перестанет так казаться, когда ты узнаешь, каков рекламный бюджет, – пообещала я. – Дай мне ручку и бумажку.

Макс развернул ко мне свой ежедневник, дал карандаш, и я уверенно вывела ряд цифр.

– Это ваша доля.

– Хм, – Макс откинулся в кресле и покрутился из стороны в сторону, глядя на потолок. – Пожалуй, для начала мы можем дать серию коротких интервью с людьми, присутствовавшими при ограблении. Они расскажут, что это было нестрашно, даже весело, занимательно, познавательно и тэ дэ. Заодно похвалят банк, услугами которого пользуются постоянно и с неизменным удовольствием. Только это надо сделать быстро, пока не утратил свежести информационный повод.

Макс отклеил взгляд от потолка и зачеркал в блокноте.

– Потом, позже, мы сделаем целое ток-шоу с героями этой истории, и туда можно будет пригласить и представителей банка, и полицейских, и грабителей, если их к тому времени найдут. Так. Что еще? – Макс посмотрел на меня.

– Аналитический материал в международное обозрение, – подсказала я. – Подборку историй про ограбления самых крутых иностранных банков, чтобы зритель понял: грабят самых лучших.

– Супер! – Макс записал и мое предложение. – Задача мне ясна, будем думать.

– Аванс хочешь?

– А можно?!

– Я могу договориться, если ты окажешь мне еще маленькое личное одолжение.