Онлайн книга «Право на жизнь»
|
– Ну, как здоровье, душитель женщин? – У меня из-за тебя, придурка, на шее синяки теперь будут. Карина любовно потрогала свою шею. – Кто вы такие? Что вам нужно? – человек смотрел с пола испуганно. – А ты и не догадываешься? – Сергей окинул его презрительным взглядом. Тот помотал головой. И тут же глухо сказал: – Хотя догадываюсь, вы пришли меня убить и ограбить. – Скорее всего, убить, – подтвердил Сергей. При этих его словах толстяк встрепенулся, так что его щеки неприятно студенисто вздрогнули, и лоб мгновенно покрылся крупными каплями пота. – Да, убить… – повторил Сергей с угрозой в голосе. И увидел, как такой совсем недавно храбрый драчун затрясся всем своим жирным телом. Это не была игра, толстяк действительно боялся. Страшно, дико, панически боялся смерти… «Ну, теперь пора», – решил Сергей. И тут же бросился резко к толстяку, схватил свитер на груди и неистово задергал его, другой рукой больно схватил за жирный подбородок. – Говори, гад, где Илья?!! Где Илья?!! Вид Сергея был настолько страшен, его натиск нагнал на толстяка такой ужас, что он только трясся и не мог ничего произнести. А Сергей все напирал. Он орал на него, несколько раз ударил по щекам, и казалось, в следующее мгновение убьет или по меньшей мере изувечит. Сила энергетического воздействия была велика до того, что доведенный до крайней степени ужаса толстяк не в состоянии был вымолвить ни слова. А Сергей все стоял на своем: – Где Илья?!! Говори, гад!! Наконец преодолев ужас, дрожащими губами толстяк проговорил: – Какой Илья?.. – Ах, какой?! – еще больше рассвирепел Сергей и снова наотмашь ударил его по щекам. – Я не знаю никакого Ильи, – с придыханием повторил он. – Ах, не знаешь?! – снова взревел Сергей, пуча полные гнева и ненависти глаза. – А кто убил моего отца, тоже не знаешь?! Тут на помощь подскочила Карина. – На! Выколупай ему глаза!! – даже не проговорила – прошипела она, сунув в руку Сергею огромный кухонный нож, который обнаружила в хламе. Шипение и ее оскаленные зубы были ужасны. Сергей взял из ее руки нож и, сделав страшные глаза, повернулся к чуть живому от ужаса Петрушке. – Выколупай! Выколупай ему глаза!! – бесчинствовала рядом Карина и как-то даже приплясывала, угрожающе перебирая в воздухе накрашенными коготками, словно сейчас вцепится в жирную рожу Петрушки. «Боже ты мой! Ужасная-то она какая, как будто с шабаша прилетела», – пронеслось в голове у Сергея. – Я не знаю!.. Не знаю никакого Ильи!!! – переводя взгляд с ножа на Карину – с Карины на Сергея, – вопил Петрушка. – А это что?! – Сергей резко повернулся, как будто бросил тело к столу, схватил с него ботинок Ильи и снова оказался перед Петрушкой, ткнул ботинком в его красное и потное лицо. – Чей ботинок, говори!! Другой рукой он потрясал столовым ножом, привлекавшим внимание Петрушки больше, чем поношенный ботинок. Наконец Петрушка выпученными глазами сосредоточился на обувке. – Не моя, не знаю… – вымолвил он. – Не твоя, гад! Не твоя!! А у тебя дома лежит! Где взял?!! – Выковыряй ему глаза!! – опять взвыла рядом Карина. Вскрик этот сразу мобилизовал умственные процессы, происходящие в голове Петрушки. Он откинулся назад, глядя на ботинок. – Я его в машине нашел, – сказал он негромко. – В какой машине?! Ты что, сволочь, издеваешься?! Сергей приблизил лезвие ножа к его лицу. – В своей машине, под сиденьем валялся, – быстро-быстро, стараясь успеть до того, как ему начнут ковырять глаза, высказал толстяк и заелозил пяткой по полу, стараясь отползти от ножа подальше. – Ты что, издеваешься?! Кто же в твоей машине забыть ботинок мог?! – А это что? – Карина сунула ему в нос разрисованную под клоуна игрушку. – Эту тоже в машине нашел. – Кто у тебя в машине забыть мог?! – негромко, но страшно, очень страшно спросил Сергей. И это произвело действие не меньше душераздирающих воплей. – Марк, наверное, с детишками. – Какой Марк?! – Марк Анатольевич, когда машину брал. – Какой Марк Анатольевич? Где он живет?! Отвечай быстро! – Да здесь напротив и живет, – пролепетал толстяк. Сергей в запарке не сразу сообразил, что речь идет о друге его отца. – А когда ты ему машину давал?! – Да дня три назад – он с детишками уезжал куда-то. Вот тогда ботинок и нашел, мало ли, думаю, пригодится, а куклу уже давно взял, они не спрашивали, я отдавать и не стал… – Так у него что, доверенность есть? – Да, доверенность, давно уже доверенность… Он как десять лет назад въехал с детишками, так мы с ним в складчину машину и купили… – Толстяк разговорился, вероятно, это была реакция на перенесенный стресс. Сергей опустил нож и стоял, что-то пытаясь сообразить, связать у себе в голове. Карина тоже перестала буйствовать и молча и неподвижно стояла рядом. – Так разве он десять лет назад приехал? – спросил Сергей. – Да, десять лет назад с детишками приехал. – А ты здесь давно живешь? – С детства. А раньше в том доме его брат жил, и звали-то одинаково – оба Марки Анатольевичи. Но он умер, вот брат с детишками и вселился. Толстяк смолк, преданно глядя в глаза Сергею, желая обстоятельно ответить на любой вопрос, какой бы тот ни задал. – С детьми десять лет назад… – проговорил задумчиво Сергей, глядя мимо толстяка. – Да. С детишками приехал и живет… Но детишки, правда, странные какие-то: за десять лет ни на сантиметр не выросли. Как десять лет назад выглядели на восьмилетних, так до сих пор так же и выглядят… – А им сейчас по восемнадцать, что ли? – спросила стоявшая рядом Карина. – Да, выходит, так, – закивал охотно толстяк. – Так это не дети, это карлики, – хмыкнула Карина. – Вот и я думаю… – проговорил толстяк. – Но он их почему-то детьми называет, а какие же они дети? – Карлики, – негромко проговорил Сергей, хлопнув себя по лбу. – Это же карлики!! Почему я не подумал об этом сразу?! Ведь это карлики… Для Сергея вдруг все стало ясным. И детишки, которые вечно крутились вокруг него и в тех местах, где происходило очередное преступление. Оказывается, он сам все рассказал Петрушке, а Петрушка и есть «друг отца». |