Книга Фетиш, страница 23 – Тара Мосс

Констебль-новобранец, которого он недолюбливал, заметил рану.

— Эй, сержант, что ты с собой сотворил? — спросил Хузьер и потянулся к его руке.

— Пошел к черту, — огрызнулся Флинн. — Пойди лучше арестуй какого-нибудь нерадивого пешехода.

Хузьер ухмыльнулся и тихо отошел в сторонку. Энди повернулся и, сорвав со стенда фотографию Макейди, швырнул ее в мусорную корзину.

У него так сильно пульсировала кровь в венах, что ее струйки забрызгали весь мусор. С него довольно! Он больше не намерен был потворствовать идиотским розыгрышам Джимми.

* * *

Макейди приехала в полицейское управление вечером, как и договаривались. Она специально закатала рукава рубашки. Впервые в жизни у нее будут брать отпечатки пальцев. Дежурный сержант уже ждал ее и одобрительно оглядел с ног до головы.

— Можете пройти наверх, мисс Вандеруолл.

Она зашла в лифт, который с шумом доставил ее на четвертый этаж. Когда двери лифта распахнулись, она была удивлена царящей в офисе тишиной. Большинство сыщиков разошлись по домам или на задания, но Флинна она застала сидящим за компьютером, обложенным папками, бумагами и картами города. Он был без пиджака, узел его галстука был ослаблен, а рукава бледно-голубой рубашки закатаны до локтей, почти как у нее. Она заметила, что его правая рука была заклеена пластырем телесного цвета.

— Добрый вечер, — поздоровалась она.

Он тут же поднял голову. Казалось, она удивила его своим появлением.

— Мисс Вандеруолл, я рад, что вы смогли прийти. Это не займет много времени. — Он был настроен весьма по-деловому.

— Есть какие-нибудь свежие новости по делу? — спросила она.

— Нет.

— Послушайте, ведь вам есть что рассказать мне. Не может такого быть, чтобы вы вот так просиживали часами за компьютером, не имея никаких идей и мыслей.

— Я непременно дам вам знать, если мы продвинемся в этом деле.

Макейди и не думала верить ему.

Он поднялся из-за стола, и она проследовала за ним обратно к лифту, который повез их вниз. Когда лифт своим грохотом нарушил царившую в здании тишину, Энди еле заметно улыбнулся ей и покачал головой. Она ответила сдержанной улыбкой. Двери лифта распахнулись, и он провел ее в помещение, разделенное перегородками на секции. Она разглядела установку для снятия отпечатков, большую чернильную подушечку и зажимы, которыми крепили к столу формы.

— Сколько разных отпечатков вы сняли в квартире? — спросила она, бросая пальто на чистый стол.

— Несколько.

— Несколько — это сколько… Три? Четыре? Шестнадцать?

— Мы обнаружили по крайней мере четыре вида отчетливых отпечатков. Теперь вы счастливы?

— Более или менее. Но я была бы куда более счастлива, если бы вы… перестали относиться ко мне, как к набитой дурочке, рассказали бы мне поподробнее о ходе расследования.

— Вы правильно сделали, что закатали рукава, — произнес он, оставив без внимания ее реплику и взяв ее за запястье.

Его хватка удивила ее. Она не стала сопротивляться, и он подвел ее к чернильной подушечке. Чистая форма для отпечатков уже была прикреплена к доске.

Он обхватил ее запястье левой рукой, а правой утопил ее большой палец в чернильной подушечке, после чего прокатал по поверхности пластины.

— Думаю, нет необходимости… — начала было Мак.

— Чтобы получить четкие отпечатки, я должен сделать это.

— Я не кажусь вам соучастницей преступления, а, детектив? — спросила она.

Она уловила смущение в его голосе, когда он ответил:

— Соучастие здесь ни при чем. Мне приходится переснимать множество отпечатков, если изначально их неправильно сняли.

Сняв отпечатки с большого пальца, он проделал ту же процедуру с указательным.

Наверное, я и сама могу макать пальцы в чернила?

— Как вам удается уговорить на эту процедуру настоящих преступников? — поинтересовалась Макейди.

— Уголовников-то? Иногда приходится уговаривать целой командой.

— Представляю, как вы умеете убеждать.

Во всяком случае, он производил впечатление человека, умеющего добиваться своего. Пока он манипулировал с ее пальцами, она разглядывала его руки. Раньше она не замечала, но костяшки пальцев на левой руке были разбиты, как раз в том месте, где на правой руке красовался пластырь. Одинаково хорошо наносит удары обеими руками?

— Руки поранены по этой причине? Кого-то убеждали? — спросила она.

Он напрягся.

— Ничего подобного.

— Ага.

Он явно не смог ее убедить.

Оба молчали, пока он снимал отпечатки с остальных пальцев. Когда старший сержант Флинн принялся за ее левую ладонь, ему пришлось придвинуться к ней ближе, так что он грудью упирался ей в плечо, а лицо оказалось совсем рядом. Она скосила взгляд на сморщенный воротник его рубашки и оценила гладкую оливковую кожу его шеи, вспомнив, какое впечатление он произвел на нее во время беседы в офисе управления.

И как он отмахнулся от меня.

— Так ваш отец детектив?

— Да.

— А давно вы занимаетесь модельным бизнесом?

— Начала в четырнадцать, а пару лет назад поступила на курс судебной психологии.

— Вы меня разыгрываете.

— Нет, это вы превращаете все в игру.

Он промолчал.

— Как раз сейчас, в перерыве между семестрами, мне необходимо поработать моделью, чтобы оплатить дальнейшую учебу. К тому же мне нравится путешествовать.

Он с трудом сглотнул слюну, потом улыбнулся.

— Выходит, студентка?

— Во всяком случае, квалифицированным психологом меня еще рано называть.

Он, казалось, сознательно позволил ей самой обмакнуть в чернила большой палец правой руки и отпечатать его на пластине. Потом произнес: «Можно мне?» — и помог ей снять отпечаток с указательного пальца.

Когда ему в очередной раз пришлось наклониться к ней, он сказал:

— Итак, вы изучаете методики, позволяющие любому негодяю, которого я изловлю, сыграть психически невменяемого?

— Вы, похоже, насмотрелись фильмов. Вы, как и я, наверняка знаете, что очень редко преступники подают прошение о признании невменяемости, а удовлетворяют эти прошения еще реже. Нет, меня больше интересует другой аспект — психология личности служителя закона.

Думаю, это поможет мне уберечь таких, как вы, от самоубийств после нераскрытых преступлений.

— Очень мудро.

Она улыбнулась.

Когда с правой руки были сняты отпечатки пальцев, она подошла к умывальнику и оглядела кусок странного на вид шершавого мыла, тоже в пятнах от черных чернил.