Книга Распятие невинных, страница 6 – Каро Рэмси

— Простите, но мне это было важно. Все в порядке, — успокоил он. — Все в порядке.

Он осторожно отпустил ее руку, но уходить не хотелось. Он ладонями прикрыл ее руки, согревая их, и посмотрел на монитор, по которому бежала светящаяся линия, время от времени описывая зигзаг: слева — направо, слева — направо.

Она шевельнулась…

Он взглянул на нее и спросил:

— Все нормально?

И тут же себя отругал за идиотский вопрос.

Ничего. Только звук аппарата искусственного дыхания.

Он направился к двери, открыл и закрыл ее, но не вышел, а задержался, наблюдая за ней. Она вздохнула — и теперь напряжение действительно исчезло.

Он улыбнулся и тихо вышел. Медленно подошел к креслу и сел так, чтобы ни на минуту не спускать глаз с двери палаты.

— На этот раз я говорю серьезно. В самом деле — серьезно! — Его голос был низким, вежливым, располагающим. — Послушайте, я думаю — нет, я знаю, — что вы меня слышите. Значит, есть два варианта: либо я продолжаю разговаривать в одиночку и чувствовать себя при этом полным идиотом, либо вы начинаете отвечать.

Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Уже много месяцев ее общение было весьма ограниченно. Ей очень хотелось взять свою малышку на руки. Невозможность этого мучила ее больше всего. И ей предстояло решить, кому она может доверять. Правда, выбор был невелик.

— Пальцы на левой руке не очень повреждены. С правой, боюсь, дела похуже. Вы можете пошевелить большим пальцем?

Она знала, что руками пошевелить не может. Пальцы были плотно забинтованы — не очень туго, но движение ограничивали. Она шевельнула большим пальцем и почувствовала, как натянулась кожа и ладонь пронзила резкая боль.

— Отлично. — Его теплая рука осторожно прикрыла ее руку.

Она вновь пошевелила пальцем, и было уже не так больно. Ей стало страшно и хотелось плакать, но и голос его хотелось слышать. Он продолжал говорить, ровно и успокаивающе. Дотронувшись до указательного пальца, он спросил:

— А этим? Вы можете им пошевелить?

Было трудно, но он уловил еле заметное движение.

— Отлично. Тогда пусть указательный будет «да», а большой — «нет», договорились?

После секундной паузы она шевельнула указательным.

— Тогда давайте поболтаем. Меня зовут Алан.

Указательный палец шевельнулся: «Да, я знаю».

— Послушайте, мы знаем, что с вами случилось, и мы выясним, кто это сделал. — Голос оставался дружелюбным. — Но есть проблема: нам неизвестно, кто вы такая…

Она внимательно его слушала, голос был таким молодым и сочувствующим — но как довериться словам? Она молчала.

— Вы что-нибудь помните о случившемся? Хоть что-нибудь?

Спрашивает просто так? Или действительно ему не все равно? Она хранила молчание.

— Ну ладно, ладно.

Он тоже замолчал. Наверное, продумывает следующий вопрос.

— Послушайте, я не так глуп и думаю, что вы тоже. — Он выдержал паузу. — Вы постарались спрятать все концы, но опытный глаз всегда что-то заметит.

Она почувствовала, как кольнуло в шею.

— У вас начались схватки, но даже в этом состоянии вы, прежде чем выйти на улицу, сожгли фотографию, а потом смыли пепел в раковину. Наверное, это было очень важно.

Он наклонился.

— Вас кто-то выследил. И они вернутся. Я это знаю. Они могут прийти за малышкой.

Он не угрожал, он констатировал. Она была уверена, что он услышит, как в панике громко застучало ее сердце. Пальцы не шевелились.

Помолчав, он спросил:

— Мы можем с кем-нибудь связаться и сообщить о вас?

Она молчала.

Его голос смягчился.

— А мужчина, который подарил вам кольцо? Ваш муж? Жених? Он причастен к нападению?

Большой палец дернулся: «Нет».

— Тогда он хороший парень?

Пит улыбался ей: на яхте, ветер растрепал волосы, улыбка Стива Маккуина… она смотрела, как огонь уничтожает фотографию, а пепел смывается в раковину струей воды…

Ее указательный палец дрогнул.

— Понятно. — Она почувствовала мягкое прикосновение его пальцев. «Совсем как Пит».

Этот мужчина умел разговаривать с женщинами.

«Я хочу обнять свою дочь!»

— Но мне надо к вам как-нибудь обращаться. Какое имя вам нравится? — Его рука по-прежнему гладила ее. — У вас длинные светлые волосы. Рапунзель?

Она понятия не имела, что он имел в виду, но чувствовала, что это была шутка.

— Алиса в Стране чудес? А-а, знаю — Анастасия. С ней так и не могут до конца разобраться. Сокращенно — Анна.

Анастасия и остальные Романовы? Они зашили в одежду свои драгоценности, бриллианты, все ценное, что могли, но это их не спасло.

Она помнила тепло целой горсти необработанных, но очень чистых алмазов. Да, в ладони они казались теплыми. Завернутые в черный бархат, они теперь спрятаны в сейфе банка в Эдинбурге и ждут своего часа для их дочери. Алмазы были в безопасности, но она сама — нет. Слезинка от боли напомнила об уязвимости ее собственной жизни.

— У меня есть для вас подарок… Мы нашли это в вашей комнате — кольцо и часы. Я их принес.

Указательный палец опять шевельнулся.

— Вот кольцо. Я подумал, что оно серебряное, но ювелиры утверждают, что это голубой алмаз в платине, единственный в своем роде. Почему же при этом богатстве вы жили в такой дыре?

Ответа не было.

— А часы принадлежат тому же человеку, который подарил кольцо?

Большой палец дернулся. Дважды.

— Ладно. — Голос звучал примиряюще. — Просто надо позаботиться, чтобы они не попали в чужие руки. В больницах вещи часто пропадают.

Четыре-пять движений указательным пальцем.

Молчание затянулось.

— Анна, вы хотите сказать, чтобы пока они хранились у меня?

Одно движение указательным.

— Хорошо, я их сохраню, обещаю.

Она услышала, как скрипнул стул и он поднялся.

— А малышка выглядит чудесно. Для меня они все на одно лицо, но медсестры считают, что она хорошенькая. Вы уже придумали ей имя?

Она слышала, как он подошел к детской кроватке.

— Можно, я ее возьму?

Ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди. Надо просто очень сосредоточиться, и он должен понять! Она подняла указательный палец.

— Вы только посмотрите, кто там у нас! Ну не надо плакать. — Его голос изменился. — А вы уже видели… извините, держали ее?