Книга Репетитор, страница 6 – Питер Абрахамс

— Думаю, перееду сюда, — сказал Дэви. — Получу работу рассыльного, из тех, что ездят на велосипедах. Они зарабатывают три сотни в день.

— Правда?

— Как минимум. — Дэви заказал еще пива и сигары.

Они курили и потягивали пиво. По улице мимо окна проходили люди, каких не встретишь в Вест-Милле или даже в Хартфорде. Взять, к примеру, водителя того эвакуатора: красная бандана и повязка на одном глазу, как у пирата.

Брэндон встал, чтобы пойти в туалет. Ого! Портер ударил ему в голову, и он почувствовал себя немного неустойчиво. Ерунда, никто не заметит… Брэндон нарочито спокойно двинулся вперед. Ну, может, не совсем вперед, так как в итоге очутился в женском туалете. Внутри была светловолосая девушка. Но, к его удивлению, она писала стоя над унитазом, кожаная юбка задрана, а…

Брэндон попятился назад и решил переждать в холле, рядом с телефоном-автоматом. По улице прошла женщина с огромным барабаном на голове. В другую сторону проехал эвакуатор, который увозил машину. Брэндон следил за женщиной, пока та не скрылась из виду, пытаясь понять, кем она могла быть. Он и не взглянул на машину, прицепленную к эвакуатору.

Братья сидели в кабинете Тома, который раньше принадлежал старику: Том — за столом, Скотт — на диване, купленном уже после смерти старика.

— Значит, Брэндон тоже хорошо справился? — спросил Том.

— Да, неплохо.

— Я рад. Он такой забавный парень.

Забавный?

— Эта его чуть кривая улыбка. Здорово будет, если они в итоге окажутся в одном колледже. Прямо, как мы.

— Как мы?

— В Университете Коннектикута.

Они действительно оба учились в Университете Коннектикута, но Скотт поступил на первый курс, когда Том уже перевелся в Йель.

— Ты только вспомни эти вечеринки на парковке у футбольного поля! Можешь представить мамину реакцию, когда мы ей скажем, что они оба в Принстоне или еще где?

Скотт промолчал. Пусть Том думает, что он воображает мамину реакцию.

— Все может быть, — сказал Скотт.

Том внимательно посмотрел на брата и получил в ответ взгляд, который говорил гораздо больше слов.

— Деньги?

— Ну, ты можешь, конечно, свести все к этому… Знаешь Микки Гудукаса?

— Лысый левша, который шаркает ногами? Подозрительный тип.

— У него есть полезная информация.

— Какого рода?

— По рынку.

— Он что, стал брокером? Я думал, он оценщик или еще кто.

— Он и был оценщиком. Потом стал брокером, у Денмана в Хоув. Он и сейчас брокер, просто не работает с ними.

— Человек Денмана? Что у тебя может быть с ним общего?

— Это он подкинул мне информацию по «Стентех». Насколько я помню, ты неплохо на них заработал.

— Да. — Том кивнул. — Но прежде чем покупать, я все тщательно проверил.

Акции «Стентех» — единственное вложение Тома в рынок ценных бумаг, кроме инвестиционных фондов.

— Понятно. В общем, я недавно забирал Руби с тенниса и встретился с ним. Он подкинул мне еще одну наводку — биотехнологии, новый продукт, который только что прошел тесты. Называется «Симптоматика».

— Как ее игра?

— Какая игра?

Том иногда задавал странные вопросы.

— Руби.

— Нормально, думаю.

— Ей нравится?

— Теннис? Конечно.

Нравится ли Руби теннис? Она уже давно занималась. У Руби хорошая скорость, но она невысокая девочка, поэтому трудно сказать, станет ли она настоящим профессионалом. Однако для ребенка очень важно демонстрировать долгую увлеченность каким-нибудь видом спорта, предпочтительно двумя, даже если нет шансов получить стипендию благодаря спортивным достижениям. Родители детей, которые занимались вместе с Руби, как раз на днях говорили об этом, пока ждали своих отпрысков с корта. Может, Брэндон в этом году станет играть лучше, не обязательно, как Сэм — тот уже был третьим в Андовере, — но хотя бы так, чтобы какой-нибудь тренер третьего дивизиона обратил на него внимание и порекомендовал в университет. Чертовы девяносто девять процентов!

— Милый ребенок, — сказал Том.

— Кто?

— Руби.

— А-а-а, да. Суть в том, что «Симптоматика» долго не продержится. Их новый продукт ожидает полный провал. Поэтому торги не продлятся долго.

— Ты что, играешь на бирже?

— Нет, — сказал Скотт, и это было почти правдой. — Но здесь никакого риска. Прогноз совершенно очевиден.

Том взглянул на висевший на стене портрет: пожилой мужчина, которого явно мучает какой-то недуг. Постороннему этот взгляд вряд ли что-то сказал, но Скотт прекрасно понял брата. «Очевидный прогноз» — не то выражение, которое страховой агент часто употребляет. Неопределенность — вот основа их бизнеса.

— Откуда ты знаешь, что этот продукт — или что там у них — провалится на рынке? — спросил Том.

— Гудукас познакомился во время круиза с одним парнем. Он ученый, работал там, теперь преподает в Массачусетском Технологическом — уволился, когда понял, что эта штука обречена. Они там все еще пытаются что-то сделать, но этот парень утверждает, что положение спасти не удастся. Они в самом начале допустили ошибку.

— Какую ошибку?

— Что-то насчет ДНК. Гудукас нарисовал мне схему на салфетке, и я все понял, но это слишком научно, да и не в том дело. Важно только то, что, как только результаты станут известны, рынок обвалится.

— И?

— Мы заработаем почти четверть миллиона.

— Доля Гудукаса?

— Комиссионные. Если это можно назвать долей.

Том покачался на стуле, точно так же, как это обычно делал старик. Скотту вдруг стало неуютно в странном треугольнике: он, Том и портрет. Братья не были внешне похожи на отца. Они были похожи на мать, а еще больше — друг на друга, разве что Скотт был повыше, а Том — потемнее, с более резкими чертами лица. Но их голоса — это замечали все — было практически невозможно отличить.

— Я не участвую.

— То есть ты отказываешься от четверти миллиона долларов?

— Но тебя-то я не останавливаю.

Скотт набрал в легкие побольше воздуха:

— В таком деле его брокер хочет подстраховаться.

— Введи в дело свои активы.

— Все равно не хватит.

— А проценты со «Стентех»?

— Ушли на ремонт дома.

— Ты потратил на ремонт восемь тысяч?

— Да, и получил все самое лучшее. — Скотт промолчал о том, что часть этих восьми тысяч была вложена в биржевые операции, которые себя не оправдали. Не стал он говорить и о том, что его дом теперь такой же красивый, как у Тома, а может, даже еще красивее. Если бы дома братьев оказались на одной улице, дом Скотта явно выиграл бы.