Онлайн книга «Русская принцесса Монако»
|
– Отпустите меня, – попросила я. – У меня операция недавно была. Я все равно не могу… Он вдруг громко и весело расхохотался, будто я сказала что-то невероятно смешное. – Это и есть игра в слова! Яхта – читай по буквам: я хочу тебя, ангелочек! Поняла? – Яхта, – шевелила губами я, соображая. Наконец сообразила. – Здорово! Я в такие слова никогда не играла. Только в детстве в города. – Города – это для тупых. Назови любое слово, какое хочешь, а я тут же его расшифрую! Давай! Он оживился. Глаза заблестели, как у ребенка, пальцы нетерпеливо задвигались. – Ну… например… Сумерки! – нашлась я, устремив глаза в темное пространство за очагом. – Сумею уберечь милую, если разлука, как испытание! – быстрой скороговоркой оттарабанил он. Я снова долго шлепала губами, проверяя. Сошлось! – Лимон! – углядела я на маленьком приставном столике вазу с фруктами. – Любить и мучаться одному надоело! – Пингвин! – вспомнила я про северный антураж. – Прости и не грусти, виноватых искать не надо. – Снег! – Сильно нравятся единственные глаза. – Пиво! – Прости и вернись обратно. – Япония! – выдохнула я в полной уверенности, что уж теперь-то он запнется хоть на секунду. – Я прощаю обиду, не измену, ясно? – он радостно вскочил. – Ну что, съела? На Японии она меня поймать захотела! Да мне все равно, какое слово. Они все для меня – как семечки! Раз – и ядрышко выплюнул. – Здорово! – искренне восхитилась я. – А где это ты так натренировался? – А в детстве еще. Так мы с пацанами мозги дрессировали. Давай теперь ты! – Нет, – мне очень не хотелось опозориться. Ведь если он не имел в виду вот так сразу, тривиальный секс, а пытается взять меня интеллектом, то не все потеряно! Уж что-что, а голова, слава богу, у меня всегда работает отменно. – Ну, давай, попробуй! – уговаривал он. – Чего-нибудь простенькое. Например, – Вован на секунду задумался, – леди! – Леди? Люблю… есть… днем… и… – Чего «и»? Слово на «и» должно быть! Давай другое. Клен. – Клевая лодка едет… навстречу! Ура! Получилось! – подпрыгнула я. – Ну, более-менее, – согласился он. – Только ты просто предложение составила, а должно быть какое-то обращение или объяснение в любви. – Почему? Такого уговора не было, – возмутилась я. – Чего это ты на ходу правила меняешь? – Ну, да, не было, – кивнул он. – Просто в этой игре такие правила изначально заложены. Мы же вроде как для девчонок в слова играли. Понравиться хотели. Потому и фразы такие придумывали. Вот, видишь, – он закатал рукав свитера, показав мне неровную татуировку «ИРКА». – Как думаешь, что это такое? – Жену твою бывшую так звали, – выпалила я и тут же прикусила язык, понимая, что ляпнула несусветную глупость. Он не обиделся. – При чем тут жена? Этой татуировке уже лет тридцать! Хотя ту девочку тоже Ирой звали. Но это не имя. – А что? – Расшифруй! – С любовью? – Конечно! – Ира… родная… Нет! Имя… родное … кровью… Нет. И радость красоты ащущаю. – Я сделала упор на «а». – Ты что думаешь, мы совсем безграмотные были? Не знали, как слово «ощущаю» пишется? Или ты серьезно? – он пристально посмотрел на мое, видимо, не очень умное в тот момент лицо. – Ну а какие слова еще на «а» есть? Амбал, астра, априори, агат, астрал… – Ладно, не мучайся! Тут, в самом деле, тренировка важна. А «ИРКА» – это «и разлука кажется адом». – Странная расшифровка, незаконченная какая-то. – Точно, там словесное приложение полагалось, вроде стихов: «если тебя нет рядом». Я татуировку показывал, а стихи читал. – И как? – Что «как»? – Ну, Ира-то эта заценила? – Нет, – он засмеялся, – я тогда так страдал! И, кстати, моя законная тоже нос от этой игры воротила. Иры, наверное, все такие. Вот тебя как зовут? Точно ведь не Ира? – Угадай! – Не, не буду. Я по женщинам не специалист. Робкий очень. Мне проще лишний миллион заработать, чем женщину соблазнить. Сама скажи. – Даша. – Шутишь? – он как-то удивленно напрягся. – Паспорт показать? – Нет, точно Даша? Клево! – он снова как-то по-детски обрадовался. – С Дашами мне везет. Только странные вы какие-то… Слушай, – он вдруг посмотрел на меня как-то по-новому. – А чего ты в таком наряде? У меня на яхте что, бал? Неудобно же в таком платье ходить… – Еще как, – вздохнула я. – Мы на Балу Роз были, а потом сразу сюда. – С кем? – С Тимуром Дацаевым. – А! – он кивнул. – С Ложкой? Так это он волка изображал? Кокоса наелся? Теперь кивнула я. – Ясно. Хочешь переодеться? Правда, у меня тут только вот это, – он показал на развешанные наряды. – Камлейку хочешь? Лучшая мастерица расшивала. Правда, она тоже не очень удобная, ее поверх кухлянки надевают. Нравится? – Очень! – искренне отозвалась я. – Шедевр! Но я в ней утону. Ладно уж, помучаюсь в своем. – На, одевайся! – Вован одним движением сорвал с вешалки красную расшитую рубаху. – Я хоть полюбуюсь. Не бойся, отвернусь. Я лихорадочно соображала, что делать. С одной стороны, если я надену эту рубаху и перепояшусь каким-нибудь пояском, то буду неотразима. С другой… А, была не была! Забившись в самую темноту чума, я быстренько скинула платье и натянула рубаху. Камлейка (вроде так он ее назвал?) оказалась неожиданно тяжелой и плотной. Она доставала мне почти до щиколоток и стояла колом. – Ну? – Ефрамович чем-то тихонько щелкнул, и в моей части чума стало светлее. – Красавица! – удовлетворенно улыбнулся он. – Сейчас я еще и музыку включу. Снова щелчок, и сразу со всех сторон полилась музыка. Какие-то завывания, скрипы, надсадные стоны грубых струнных инструментов. – Наш эскимосский ансамбль, национальный. Нравится? Хочешь потанцевать? – Не могу, – я с ужасом представила, как мотыляюсь в этой тяжеленной рубахе по чуму под звуки не то сопелок, не то кряхтелок. – Мне на балу князь Альбер ногу отдавил. – Вот носорог! – возмутился Вован. – Может, док тора? Не хочешь? Ну тогда так походи, для красоты. Шурша бисерными полами и позванивая какими-то металлическими висюльками, усеивающими камлейку, я прогуливалась по оленьим шкурам. Туда-сюда, туда-сюда… |