Книга Ночная катастрофа, страница 87 – Нельсон Демилль

— А почему это так важно?

— Мы поймем, важно ли это, только после того, как найдем их.

— По-моему, они не были женаты. И не хотели привлечь к себе внимание.

— Но им обязательно нужно сходить к психоаналитику, специализирующемуся на брачных отношениях.

Роксанна хмыкнула.

— Это точно.

— Скажите, люди из ФБР показывали вам сделанный их художником портрет того мужчины?

— Да. Но среди наших гостей я такого не припомнила.

— А вы представляете себе, как выглядела женщина, которая с ним была?

— Нет. Мне федералы ее портрет не показывали.

— Итак, вы вошли в их номер, и что же?

— Ничего. В том смысле, что в номере никого не было. Поэтому я привезла тележку и стала снимать с постели простыни.

— Значит, в постели все-таки спали?

— Откуда мне знать? Может, и не спали. Но пользовались ею, это точно, поскольку она была помята. Может, они лежа смотрели телевизор — или… гм… чем-нибудь другим занимались… Но такого вида, какой бывает у постели, в которой провели всю ночь, она не имела. — Роксанна рассмеялась и добавила: — Я, знаете ли, в гостиничном бизнесе не новичок и кое-какие нюансы могу определить на глаз.

— А я не английский дворецкий, поэтому мне было бы желательно узнать об упомянутых вами нюансах.

Роксанна опять улыбнулась и сказала:

— А вы смешной тип. — Тут она закурила и, заметив мое удивление, пояснила: — Я курю, только когда выпью. Хотите сигарету?

— Хочу. — Роксанна прикурила еще одну сигарету и протянула ее мне.

Выпустив кольцо дыма, я сказал:

— Покрывала, значит, в номере не было.

— Верно. И я сразу же сообщила об этом нашей экономке.

— Вы имеете в виду миссис Моралес?

— Совершенно верно. Иногда думаю, где она сейчас?..

— Да все там же, в отеле.

— Шикарная дама.

— Это верно. — Помолчав, я спросил: — А другую горничную — Люситу Перес Гонсалес — вы не знали?

— Нет.

— А администратора Кристофера Брока?

— Не очень хорошо.

— Вы разговаривали с ним после того, как вас допросили федералы?

— Нет. Нам велели держать язык за зубами. И ни с кем не разговаривать.

— Неужели вы даже с мистером Розенталем, своим управляющим, не перемолвились хотя бы несколькими словами?

— Он хотел поговорить со мной, но я сказала, что мне запретили обсуждать это с кем бы то ни было, — ответила Роксанна.

— Понятно. И вскоре вы уехали из отеля. Так?

Она с минуту помолчала, потом согласно кивнула.

— Так.

— Почему?

— Разве вы не знаете?

— Не знаю.

— Ну… эти ребята из ФБР сказали, что мне лучше бросить работу в отеле. Мотивировали это тем, что я, возможно, не удержусь и проболтаюсь о том, что здесь произошло. Или — того хуже — ко мне станут приставать журналисты и другие представители средств массовой информации. Я сказала, что эта работа имеет для меня большое значение, но они заявили, что позаботятся о том, чтобы мое материальное положение не пострадало. Главное, сказали они мне, чтобы я молчала о том, что тогда видела.

— Отличная сделка.

— Согласна. К тому же для федерального правительства это всего лишь жалкая кучка долларов. Платят же они фермерам за то, чтобы те не выращивали пшеницу, верно?

— Верно. А мне они платят за то, чтобы я не поливал комнатные растения в своем офисе.

Роксанна улыбнулась.

Я спросил:

— А что, собственно, вы должны были держать в секрете?

— В том-то все и дело! Те люди сами затруднялись это сформулировать. Я ведь и вправду ничего не знала. Но они так раздули историю с той парочкой, которая была на пляже и что-то там такое видела, что оставалось только диву даваться. Я-то считаю, что все это и выеденного яйца не стоило, но моего мнения, как вы понимаете, никто не спрашивал. Не прошло и двух дней, как я уволилась и уехала домой.

Я кивнул. Федералы ворвались в гостиницу, заварили кашу, а потом истратили десятки тысяч долларов, чтобы ликвидировать последствия.

— Это они помогли вам получить стипендию в университете? — спросил я.

— Думаю, да. А вам это неизвестно?

— Я из другого департамента.

Тут у мисс Скарангелло зазвонил мобильный, и она ответила. Насколько я мог судить, это был ее бойфренд.

Роксанна сказала:

— Да, я уже здесь. Но можешь не торопиться. Я встретила в баре своего старого профессора. Все в порядке. Увидимся. — Она выключила телефон и повернулась ко мне. — Это Сэм, мой приятель. Он только что вошел в нашу квартиру. — Она помолчала и спросила: — Мне ведь нельзя говорить о том деле?

— Нельзя.

— Значит, я здорово все придумала, верно?

— Верно. Но скажите честно, я похож на университетского профессора?

Она рассмеялась.

— Нет. Но когда сюда приедет Сэм, извольте изображать профессора.

Потом Роксанна выпила еще один бокал белого вина, а я — второй коктейль «Куба либре».

— Расскажите мне обо всем, что вы увидели в этом номере, даже о запахах, которые вы там почувствовали, — то есть буквально обо всем, что показалось вам необычным, странным.

— Господи, — протянула Роксанна, — с тех пор прошло целых пять лет…

— Знаю. Но стоит только об этом заговорить, как вы все вспомните, уверяю вас.

— Сомневаюсь. Но… попробую. Итак, из спальни я прошла в ванную комнату, потому что мыть ванную — наименее приятная часть нашей работы и мне хотелось разделаться с этим побыстрее. Я начала с душа и…

— Душем пользовались? — быстро спросил я.

— Да — но не утром. Полагаю, его включали накануне вечером. Мыло и поддон были сухими, как и висевшие в ванной полотенца. Помню, я тогда сказала парням из ФБР что-то вроде того, что ванной почти не пользовались.

— На полу или на постели был песок?

— Да, я нашла песок с пляжа в ванной, о чем сразу же сообщила федералам.

— Итак, потом вы вернулись в спальню…

— Да, и первым делом вытряхнула мусорную корзину и вымыла пепельницы.

— Ага! Они, значит, курили?

— Нет… Просто у меня вошло в привычку всегда мыть пепельницы.

— Попытайтесь мысленно отделить эту комнату от сотен других, которые вы убирали.

Роксанна рассмеялась.