Книга Метро 2033. Слепцы, страница 83 – Дмитрий Ермаков

А пока я живу, как все.

Беседую часами с Сергеем Ивановичем о космосе, о мире до Катаклизма. Каждую свободную минуту стараюсь уделять Даше. Так идут дни…

* * *

Маша и Даша торопливо шли к запасному входу в убежище, Герман, вооруженный ножом, прикрывал их, Афанасий встречал у входа. Женщины тащили каждая по несколько десятков грибов. Понадобилось срочно пополнить запасы пищи, а те грибные посадки, которые Сергей разбил у самых стен дома, ночью кто-то уничтожил. Пришлось организовывать дальний рейд.

Отлично зная, как опасно находиться вне стен, Маша и Даша не стали мешкать, ловко нырнули в проем. Надо было поторапливаться и Герману, но отчего-то он не спешил. Что-то привлекло внимание Лыкова рядом с уничтоженными грибницами.

– Давай быстрее! – поманил его вождь. Тот словно бы не слышал. Космонавт встал на колени, долго рассматривал что-то на песке, а когда подошел наконец к вождю, вид у него был озабоченный, встревоженный. Лыков озирался по сторонам так, будто чего-то опасался.

– На минутку, – позвал он Афоню.

– Мы и так торчим тут у всех на виду. Пошли скорее! – вождь нервничал. Он понимал: кто-кто, а Герман никогда не стал бы поднимать тревогу по пустякам. Но затягивать вылазку вождь тоже не хотел.

– Ну, что на этот раз? – спросил с легким раздражением Афанасий, когда они отошли в сторону.

– А ты сам посмотри, – указал Лыков на песок.

Афанасий посмотрел – и ахнул.

Рядом с разоренной грибницей понять что-либо было невозможно, а вот в стороне через всю пещеру вела цепочка следов. Огромные отпечатки, превосходившие след любого из членов племени раза в полтора. Судя по глубине, их оставил кто-то очень тяжелый.

– Есть мысли, что за зверь такой? – Афоня облизал мигом пересохшие губы.

Вместо ответа Герман подошел к ближайшему отпечатку и наступил рядом, стараясь надавить посильнее. Потом он шагнул в сторону.

– Человек! – ахнул вождь.

– Человек, – кивнул Лыков. – Никто не видел в пещерах посторонних, значит, прошел ночью. Осторожный, гад. Я случайно наткнулся, едва мимо не прошел… Слушай! А может, это тот самый Белый Спелеолог из легенды?

– Герман, твою дивизию! Сам ты Белый Спелеолог, – фыркнул Афанасий. – Выкинь из головы все эти бредни Ханифы. И без того ясно, что мы имеем дело с чудовищем.

Афанасий немного напряг воображение, представив себе существо, еще более высокое и массивное, чем Брянцев, и ему стало не по себе. Такой исполин мог убить одним ударом кулака. Возможен был и другой вариант: обладатель следов только ступни имел человеческие, а все остальное – совсем другое.

Молча шли Афанасий и Герман обратно, и в голове Лыкова звучали слова, сказанные недавно Сергеем Ивановичем: «Эти пушистики и меня доставали, что ты думаешь. Захотел бы – давно всех передавил. Но я считаю, в природе не бывает ничего лишнего. Перебив кучу пушистиков, я нарушил экологический баланс пещер. Что-то сместилось в этой пищевой цепочке, что-то теперь пойдет не так. Нет, я не жалею, что спас твоих друзей. Иначе поступить я не мог. Просто имей ввиду: пушистики не пускали сюда других хищников. Не удивлюсь, если скоро откуда-нибудь из самого дальнего закоулка этого мира вылезет что-то… Что-то опасное…»

* * *

Следы гигантских ног продолжали появляться в опасной близости от Дома. Люди натыкались на обглоданные тела ящериц и раскрытые раковины, а порой на глаза разведчикам, прочесывающим пещеру, попадаются раскиданные камни, сломанные грибы и прочие разрушения. Не приходилось сомневаться: это работа их таинственного страшного соседа.

Дом занял глухую оборону. Федю не выпускаем даже из комнаты. Женщины покидали укрытие лишь под охраной, да и мужчины чувствовали себя неуютно. Никто не знал, кто или что угрожает им. Никто не мог с уверенностью положиться на свои силы. В итоге приходилось каждую вылазку за пределы жилища превращать в военную операцию. К тому же Афанасий заставлял племя ежедневно осматривать все углы и закоулки: враг мог найти лазейку в стене дома. Или сделать ее.

Несколько раз делали ловушки: замаскированные ямы с острыми камнями на дне. Таинственный враг каждый раз оказывался умнее.

И каждый раз, видя, что тварь опять перехитрила охотников, вождь говорил:

– Это человек. Точно, человек. Ходит, смотрит, выжидает, когда мы расслабимся, или кто-то слабый окажется один.

– Он от нас не отстанет… – соглашался Лыков. – Зверь может оступиться. Человек – нет. Даже если все, что у этого ублюдка осталось от человека, это упрямство.

– И ступни, – кивал Арс.

– И тяга к разрушению, – шептала Даша.

Использовать же кого-то в качестве приманки, чтобы заставить невидимку показаться, у вождя просто не хватает духа.

Видя, что от напряжения у всего племени сдают нервы, Маша вызвалась выступить в качестве «живца». Афанасий, которому до смерти надоело исправлять урон, наносимый великаном хозяйству племени, дал добро.

Рискованный план сработал.

Этим же вечером существо, много недель не дававшее племени спокойно спать, попало в ловушку.

* * *

Мы окружили его, загнали в угол, лишили всякой надежды на бегство.

Пришли все, кто могли сражаться: я, Афанасий, Арс, Сергей Иванович и Дарья. Маша, успешно выполнившая свою задачу, благополучно увернулась от когтей и зубов чудовища и скрылась в Доме. Настало время битвы. Никакой пощады. Никаких переговоров. Да и едва ли существо, мечущееся в кольце врагов, затравленно озираясь, способно говорить.

Это уродливое создание лишь отдаленно напоминает человека. Жестокая пародия на вид «хомо сапиенс». Нелепый фавн, покрытый густой шерстью. Конечности больше похожи на звериные лапы.

В оскаленной пасти видны были два ряда желтых клыков, а изо рта вырываются рычание и свист, не имеющие ничего общего с речью.

И все же, несмотря ни на что, это человек.

Как попал он сюда? Свалился с обрыва, как мы с Дашей? Упал в колодец, как Брянцев? Это кто-то из каннибалов или сотрудник Института? Или в «это» превратился кто-то из пещерных, похищенных Зовом? Это не имело значения.

В глазах рычащей, скалящейся твари, припавшей на передние лапы в ожидании схватки, ярость и голод мешаются со страхом. Зверочеловек ощущает превосходство противника.

Плечом к плечу стоим, сжав кулаки, мы с Дашей. Застыл с копьем на изготовку Арсений Петрович. Рядом лениво поигрывает ножом Афанасий. Уцелевшее в передрягах оружие, которое я отдал вождю, Афоня содержит в порядке, заточенная сталь зловеще рассекает воздух. Над нашими головами возвышается Сергей Иванович. Брянцев расправляет плечи, – и существо в ужасе скулит.

Участь урода предрешена еще до начала схватки.

Вдруг Сергей отстраняет Афанасия и делает шаг вперед.