Онлайн книга «Вождь викингов»
— Снимите с них колодки. Сняли. — Плавать умеете? Оба кивнули. — Прыгайте в воду. Вокруг уже собрались зрители. В основном недоросли. Серьезные люди сортировали и оценивали добычу. Вот это правильно. Оба, не раздумывая, сиганули в воду. Дисциплина на уровне. А вот плавание… В среде молодежи раздалось гнусное хихиканье. Для датчан это не плавание, а так… купание. Скинули им веревку. Вылезли. Трясутся. Водичка холодная. Ничего, не зима. Согреются. — Руки покажите! Предъявили. У обоих мозоли непонятные. Такие и от плуга бывают. И предплечья хилые. Хотя это, возможно, от недоедания. Парни вообще тощие. Кожа да кости. Что радует — молодые. Лет по двадцать пять, а с поправкой на состояние, может, и меньше. Младший — рыжий, старший… ну, скажем, желтый. Одному оказалось двадцать два, другому двадцать три. Строго говоря, возраст для местных воинов — изрядный. Вон четырнадцатилетний Вихорёк — уже дренг. — Что умеете? Лук, меч, копье? — Всё! — гордо ответил младший. Проверять, как фехтуют, сейчас бессмысленно. Задохлики. Но я все же проверю. Если по первому испытанию пройдут. — Дикон! Принеси лук и пару стрел, каких не жалко. Получил требуемое и отдал младшему. — Видишь птичка на волне качается? — показал я. — Сбей ее. Расстояние до птицы плевое. Метров тридцать. Но, учитывая состояние стрелка, тетиву он натянет хорошо если до половины. Тут я ошибся. Рыжий отработал на отлично. Натянул как следует. И выстрелил недурно. Только перья полетели. — Каппи, бегом в трюм! Учебные мечи нам! На мечах Рыжий себя не показал. Стойка кривая, передвижения… Назвать это передвижениями язык не повернется. Удары — еще хуже. Но понятно, что не врал. Учили его. А что хреновые учителя оказались, так это не его вина. — Зовут как? — Уилл. — Один Уилл у меня уже есть. Ты будешь Уилл… — На ум пришло слово «колодник», но это было бы жестоко. — Уилл Ржавый. Войдешь в хирд без права на долю. Проверю тебя. — А если не подойду? — осторожно поинтересовался новоиспеченный кандидат. — Высажу на берег. Там, где люди живут. Нож дам, — расщедрился я. — Чтоб видели, что ты — свободный человек. — Лучше бы копье… — попросил Ржавый. — Ты, бычий хрен, не о том думай, как штаны не потерять, а о том, как хирдманом стать! — не выдержав, вмешался тезка, Уилл Кошачий Глаз. Отлично. Инициатива наказуема. — Берешь парня под свою опеку, — сказал я ему. — Объяснишь, что да как, не то сглупит, и прибьет его кто-нибудь из Иваровых. Так, теперь ты! — Я сунул лук второму колоднику. Блин, что это его так трясет? Вроде бы настолько замерзнуть не должен. — Подбей-ка мне… — Я задумался, выискивая подходящую цель. Других чаек поблизости не наблюдалось. Искать не пришлось. Англичанин рухнул на колени, ткнулся мокрой шевелюрой мне в сапоги: — Прости меня, господин! Не воин я! Не убивай! Я отступил брезгливо: — Поднимите его. — Жил-то чем? — спросил я, когда вруна привели в вертикальное положение. — Конюхом был у тана. Надо бы ему с десяток горячих выписать, да, боюсь, от порки он совсем развалится. — Ладно, на первый раз прощаю, — милостиво произнес я. — А на второй… Скоро ты увидишь, как у нас наказывают. Пусть развлечения Гуннара Морского Кота с раненым ярлом хоть какую-то пользу принесут. А Гуннар все же со всех сторон неправ. Ему бы ярла не трогать. Дать тому возможность медленно сгнить заживо от гангрены в брюхе. Вот это была бы месть. — Этого я тоже беру себе, — распорядился я. Конюх пригодится. Так, а кто у нас тут в рабах разбирается и делом не занят… — Ове, — попросил я. — Можешь от руля отойти? — Конечно. Верно. Глупый вопрос. До берега — полмили. Ветер слабенький и тот — с суши. — Глянь на рабов. Дик тебе покажет, каких я себе беру, а из остальных выбери получше — для нас, а десяток похуже оставь для Гримара с Иваровыми. — Охотно, хёвдинг! — Дик, — сказал я по-английски. — Насчет знающих ремесло — помалкивай. И Кошачьего Глаза предупреди. Говори так: этих выбрал хёвдинг, а почему — его дело. — Я понял, вождь. Хорошо, что английский знаем только мы трое и смысл наших диалогов от остальных скрыт. На ремесленников ценник может быть существенно выше, чем на пахарей. А так на общих основаниях пойдут. Хотя это еще проверить надо, какие они ремесленники. Вдруг — как тот конюх-воитель… Добычи оказалось много, и самой разной. Тут тебе и шерсть, и утварь серебряная, и медь, и даже запас оленьей кости. Были и деньги. В пересчете на наши — примерно сотня марок. Негусто на такую прорву народа. Зато до фига осталось оружия. Причем сравнительно неплохого. С нашим, конечно, не сравнится, но и не фуфайки с кое-как нашитыми полосками. Это хорошо. Оружие на Сёлунде — в цене. Много было луков, хороших, длинных. И стрел изрядный запас. Знал бы — не заставлял бы молодых стрелы с их трупов вырезать. Луки, надо полагать, английские, но всё же странно, почему нореги их практически не использовали? Может, потому, что нореги? Им сподручнее — копьем… Делил Ове Толстый. Все подсчитал скрупулезно, включая рабов, перевел в рыночную стоимость и предоставил мне право выбора. Я проявил скромность: взял пару чаш серебряных, что вместе тянули граммов на шестьсот, два хороших меча и связку оленьих рогов. Раз у меня в обойме резчики, пусть делом занимаются, пока мы в плавании. Рабы тоже пошли в зачет, так что свои десять долей я почти покрыл. Осталось где-то три марки, которые я взял деньгами. Затем Гримар меня удивил: взял лежащие отдельно четыре золотых браслета Вигмарра-ярла и торжественно вручил: два — мне, два — положил рядом с беспамятным Медвежонком. — От всех нас, — заявил он. — Если бы не вы, нореги бы одолели. Что ж, справедливо. Мы вдвоем, в совокупности, приговорили десятка полтора. Долю Медвежонка я поручил взять Ове. Потом выбирал сам Ове, затем — Гримар… По старшинству, в общем. — И где вы все это набрали? — поинтересовался я у Лейфа Весельчака, с грустью наблюдавшего за тем, как делят добытую при его непосредственном участии добычу. — Да везде, — махнул рукой опечаленный норег. — Первый поход? — Третий. Но раньше — Скоген Лифер, «плотный туман». Я уже знал, что нореги так называют Ирландию. Ирландия нас не интересует, а вот лишний специалист по Англии нам не помешает. Что-то я не очень доверяю моему пузану. Хотя у меня теперь целая куча специалистов. Это ведь земледельцы дальше своей деревни ничего не знают. Разве что — ближайшую ярмарку. А ремесленники — народ более подвижный. Монаха бы поймать. Странствующего. Впрочем, будет необходимость — поймаем. |