Книга Сабля Чингизидов, страница 51 – Арсений Ахтырцев

— Нищему собраться — только подпоясаться, — снова улыбнулся Панин, продемонстрировав знакомство с русским фольклором. — Я готов.

— Тогда не будем терять время. — Розум открыл дверь номера, пропуская вперед нищего графа.

* * *

Поздоровавшись с Разуваевым, Панин вставил в глаз монокль, и эксперты вместе занялись осмотром оружия, не обращая на Розума внимания.

— Итак, вы ждете моего заключения, — торжественно изрек Панин. — Извольте. — Панин взял в руки шпагу. — Согласно описанию коллекции, сохранившемуся у моего двоюродного деда Архипа Каратаева, шпага — наградное оружие генерала Петра Ивановича Панина, брата знаменитого канцлера Никиты Панина. Екатерина II, благоволившая Панину, наградила его этой шпагой в день своей коронации в 1762 году. Шпага была подарена семейству Каратаевых-Самариных специально для самаринской коллекции женихом моей бабки графом Паниным в день их помолвки в имении Нелюдово. Таким образом, это одно из последних поступлений коллекции.

— Не может быть, — прошептал Разуваев, прикрывая ладонью рот. — Наградная шпага генерал-аншефа Панина. Не может быть.

— Понимаю ваше состояние, дорогой профессор, я взволнован не менее, чем вы.

— А чем он знаменит? Я знаю канцлера, а генерала не помню. — Розум глядел на экспертов непорочными глазами.

— Вам как офицеру надлежало бы о нем знать, — укорил подполковника профессор и продолжил менторским тоном: — Это тот самый Панин, который в битве под Цорндорфом отразил натиск прусской кавалерии фон Зейдлица. Прусская кавалерия была на то время самой сильной в мире и считалась непобедимой.

— А сабля, есть ли какие-то сведения по сабле? — нетерпеливо спросил Розум.

— Ну что ж. — Панин хитро улыбнулся. — Саблей я надеюсь удивить нашего профессора, пожалуй, побольше, чем шпагой.

— Неужели гетманская? Сабля коронного гетмана? — Профессор привстал со стула, снял очки и просяще глядел на Панина близорукими глазами.

— Гетманская, — подтвердил Панин, вызвав у Разуваева подобие стона. — Но не коронного. Это сабля Великого Литовского гетмана Яна Кароля Ходкевича. Была подарена ему королем Сигизмундом Вазой за разгром взбунтовавшейся шляхты, выступившей против короны.

— О боже, сабля с изумрудами гетмана Ходкевича. — Разуваев сел на стул и надел очки. — Та, с которой он умер в Хотине?

— Ну, это достоверно подтвердить не представляется возможным. Но расписка за саблю, купленную бригадиром Самариным у потомков Ходкевича, сохранилась в бумагах Архипа Каратаева.

— А что, Литовский Великий гетман по рангу ниже коронного? — поинтересовался Розум.

Оба эксперта посмотрели на подполковника с сожалением, как на неразумное дитя.

— У Речи Посполитой, — терпеливо пояснил Разуваев, — во всей истории не было более героической фигуры, чем гетман Ходкевич. Этот гетман почитается как национальный герой сразу у трех народов: польского, белорусского и литовского.

— Ну как, удалось мне вас удивить? — весело спросил Панин, потирая руки.

— Это находки национального, да что там национального — мирового значения. У меня культурный шок, мне нужно время, чтобы прийти в себя, — признался Илья Филиппович.

— Так что тайник оказался не так уж пуст, подполковник? — обратился Панин к Розуму, когда они ехали назад в отель.

— Не могу раскрывать секреты следствия, но вы близки к истине, граф.

— Значит, Перье? Так что же, и Ройбаха он убил?

— Нет, Перье тут совершенно ни при чем. В гибели барона фон Ройбаха виновны случайные люди. Владимир Георгиевич, я, честное слово, не могу вам больше ничего сказать. Идет следствие, и это следственная тайна.

— Ну хорошо-хорошо, я понимаю. А что будет с находками?

— До окончания следствия они будут храниться в следственных органах как вещдоки.

— Вещдоки? А это что?

— Вещественные доказательства.

— А-а, полицейский сленг, понятно. Скажите, Алексей, а больше сабель там в тайнике не находили?

— Нет, Владимир Георгиевич, той сабли, которую вы имеете в виду, там не было. Я, как узнал про сабли, честно говоря, сам обрадовался, думаю, ну все, это точно она. А как развернул мешковину…

— Они что же, в мешковине были?

— В мешковине. Футляры уже потом Разуваев раздобыл. Так что, как только я на них глянул, сразу понял — монголки нашей здесь нет.

— Как вы сказали? Монголки? — захохотал Панин.

— Ну да, они же монголы были, ханы эти. Так что монголочка наша потерялась.

— Ну ничего, зато какую гордую полячку и русскую красавицу поймали! Вы знаете, такой удачи за последние лет пятьдесят я просто не припомню. Так что вам расстраиваться нет причин. Ваше имя уже вписано в историю.

— Мое имя не должно фигурировать ни в одном официальном документе, граф. Так что все лавры достанутся вам с Разуваевым.

— Нет худа без добра. А по ханской сабле никаких концов?

— Нет. — Розум отрицательно покачал головой.

— Жаль. — Панин вздохнул и посмотрел в окно машины на Тверскую. — Алексей, — опять обратился он к Розуму, — вы помните о нашей договоренности? Если вы найдете саблю, обязательно известите меня.

— Помню, Владимир Георгиевич, наша договоренность остается в силе.

— Дайте мне слово офицера.

— Даю слово, граф.

— Я вам верю.

Розум с Леной на кухне пили чай.

— Лешка, мне нужна твоя помощь. Ты можешь послать запрос в свою службу информации?

— Могу, а что тебя интересует?

— Мне нужно генеалогическое древо генерала Брандстрема, посланника Швеции в России в 1918 году.

— Ты что же, надеешься найти, кому Архип передал ценности?

— Ну, попытаться по крайней мере.

— Думаешь, что-нибудь из этого получится? — с сомнением покачал головой Розум.

— Ну Леша, я же в историко-архивном училась. Поиск в архивах — моя специальность.

— Ну-ну, давай попробуй. А что тебя конкретно интересует?

— Меня интересуют все российские родственники генерала. Помнишь, в письме сказано, что некий Стасик передал ценности через шведского посланника, который доводился ему родственником. Я решила покопать в этом направлении.

— Ну что ж, вполне разумно, вполне, — задумчиво одобрил затею Лены Розум. — Я завтра же пошлю запрос на генерала, как его?

— Брандстрем, генерал Брандстрем, — с готовностью подсказала Лена.

— Хорошо, я сделаю запрос завтра же, пусть запросят Швецию. Это же дипломат в ранге посла, так что мы можем официально запросить их министерство иностранных дел.