Книга Пекло, страница 16 – Кэролайн Карвер

Решив оставить миссис Скутчингс деньги за телефонные переговоры, Джорджия позвонила Индии Кейн. На часах было восемь, и Индия, судя по всему, еще не вылезла из постели. Джорджия сообщила ей, что аэропорт закрыт, а по дорогам на машине не проехать, и они договорились встретиться вечером в отеле «Националь» — выпить и поговорить. Потом Джорджия позвонила своей подруге по квартире и посвятила ее в свои проблемы.

— Значит, твой самолет разлетелся на тысячу кусочков, но мне все равно не унаследовать твое поместье?

Джорджия засмеялась:

— В следующий раз повезет больше.

Уверив Энни, что о ней беспокоиться не надо и она скоро вернется домой, Джорджия положила трубку, а потом набрала другой номер. Слышно было отвратительно, но все же она различила надрывавшийся в крике голос Мэгги:

— Джи! Джи, это ты?

Джорджия не стала напоминать боссу, что не надо звать ее Джи, словно она чертова лошадка.

— Да, это я! — проорала она в ответ, и линия тотчас очистилась, как по мановению волшебной палочки.

— Вот так-то лучше, — вздохнула Мэгги. — Чертов Харбор-Бридж [2] вечно мешает разговаривать.

— Кое-что случилось, — сказала Джорджия и вкратце ввела Мэгги в курс дела.

— Почему же ты не в больнице? — разволновалась застигнутая врасплох Мэгги.

Джорджия успокоила ее так же, как свою соседку, и вспомнила, как на похоронах Тома потратила кучу времени, уверяя всех, что она в порядке и больше всего на свете хочет, чтобы ее оставили в покое. Господи, до чего изнурительны эти разговоры.

Тем временем Мэгги заговорила своим обычным тоном, приняв к сведению, что Джорджия не повредилась умом и не лежит на смертном одре.

— Ладно, я поняла, что на конференцию ты не успеешь. Нам будет не хватать тебя, а ты, черт побери, не увидишь Алана Макгэри! Так и быть, я попрошу его, чтобы он надписал для тебя книжку, ты же его фанатка, насколько мне помнится.

— Потому что он великолепен!

— А что бы сказал на это Чарли?

— Это не его дело.

Джорджия услышала, как Мэгги вздохнула:

— Только не говори, что вы расстались.

— Правильно.

— Он опять сделал предложение?

— На сей раз последнее.

— А что в этом плохого?

— А зачем нам жениться? Что плохого в наших теперешних отношениях?

Джорджия оторвала засохший листок на ядовитом растении, стоявшем на подоконнике.

— Некоторым нравится связывать себя обязательствами. Вот и все.

— Ты говоришь, как Чарли.

— А ты видишь в браке только обузу. Может быть, тебе со временем понравится. В конце концов, рядом будет человек, на которого можно опереться и который в случае чего придет на помощь.

— Теперь ты точно говоришь, как Чарли.

Джорджия слышала, как Мэгги откашлялась:

— Могу я объявить на конференции о твоем повышении?

— Нет, — поспешно произнесла Джорджия. — Извини, Мэгги, но нет, ты не можешь, пока не можешь. Я еще не решила.

Мэгги опять вздохнула:

— Что же ты будешь делать, если не согласишься? Джорджия, тебе надо двигаться вперед. Не можешь же ты всю оставшуюся жизнь почивать на лаврах.

— Но разве продвижение по службе — единственное, что есть на свете? Стремиться быть все выше и выше в издательской иерархии, а потом упасть замертво от изнеможения. Вряд ли мне этого хочется.

— А чего тебе хочется?

Джорджия растерла высохший листок между пальцами:

— Чего-то стоящего.

Мэгги с раздражением фыркнула.

— Может быть, я отправлюсь в пустыню, буду есть саранчу и искать Бога.

На сей раз Мэгги откровенно расхохоталась:

— Да тебе через две секунды надоест такая жизнь, а если нет, то я пошлю за тобой мужчин в белых халатах. Послушай, давай обсудим это за обедом, когда ты вернешься. Если тебе что-то понадобится, звони.

— Спасибо.

— И ради бога, не попадай больше в аварию. Я тебя не тороплю. Оставайся там, сколько понадобится. А как насчет твоего несчастного приятеля? Он поправится?

— Я как раз собиралась навестить его, вот только найду чего-нибудь поесть. Умираю с голода.

Пауза.

— Что ж, если ты не потеряла аппетит…

Джорджия почти видела, как Мэгги довольно кивает головой.

Положив трубку, Джорджия выкинула растертый листок в горшок. Она жалела, что не хочет повышения, — это бы сильно облегчило ей жизнь. Все ее друзья делали карьеру, отлично зная, чего они хотят, одна она все еще пребывала в нерешительности. Придется сменить привычные джинсы и теннисные туфли на что-то более благопристойное. Не прельщали Джорджию и многочасовые совещания в прохладных офисах с кондиционерами. Да и заняться сёрфингом после рабочего дня уже не получится.

Что же хорошего и плохого в ее теперешнем положении? Жалованье невелико, зато компания предоставляет автомобиль, и своим временем можно располагать по собственному усмотрению, и никто не следит, чем ты там занимаешься. Почему всем хочется что-то менять? И почему ей плевать на повышение? Как быть с Чарли? Почему у нее нет желания выйти за него замуж?

— Не все такие, как твоя мать, — сказал тогда Чарли.

— И слава богу, — отозвалась она не без сарказма.

— Линетт не вышла замуж, и ты не хочешь.

— Ничего подобного!

— Джорджия, я тебя не брошу. — Он говорил искренне. — Я не похож на приятелей твоей матери, которые исчезают, стоит ей привязаться к ним. Разве ты мне не доверяешь? Я человек надежный. И всегда буду с тобой.

Надежный-то надежный, но тем не менее заявил, что делает предложение в последний раз, мол, хочет жить вместе, завести детишек, а иначе прости-прощай. О господи, подумала Джорджия, если я выйду за него замуж, мне придется обзавестись детьми. Это значит забыть об автомобиле компании, о моих любимых продавцах, о сёрфинге и сидеть дома, кормить грудью… Но мне еще нет тридцати. Нет, я не готова к замужеству.

* * *

Прежде чем отправиться в город, Джорджия вывернула кошелек Сьюзи на кровать, надеясь найти ее адрес или адрес ее брата, но поиски не увенчались успехом. Риггс сообщил ей, что полицейские проинформировали начальника Сьюзи о ее смерти, но от него ничего не удалось узнать ни о ней, ни о ее родителях.

Кошелек Сьюзи был самым скромным из всех, какие только Джорджии доводилось видеть. Ни денег, ни кредитных карточек, ни абонементов видеопроката или библиотеки, ни квитанций из химчистки. Всего одна двадцатидолларовая купюра и горсть мелочи.