Онлайн книга «Плоть и кровь»
|
– Четыре года назад она работала стриптизершей на частных вечеринках. Возможно, продолжает подрабатывать. – Это тебе ее мама рассказала? – Нет, сам узнал. Не спрашивай как. На другом конце провода помолчали. – Бог с ним, диктуй ее полное имя. Я продиктовал. – Итак, мы ищем плохую девочку? – Не утверждаю, – отрезал я. – Мне известно только то, что она танцевала стриптиз. Майло никак не среагировал на мое внезапное раздражение. – Это было четыре года назад. Чем она еще занималась? – Отучилась семестр в университете. На "отлично", если верить матери. – Мама замечает только лучшие стороны своей дочки? – Матерям это свойственно. – А в данном случае? – Я не знаю. Говорю же, Майло, это было давно. – Твои собственные раскопки? – Что-то вроде. Майло обещал перезвонить в ближайшее время. Я поблагодарил и повесил трубку. Побегал дольше обычного, вернулся домой насквозь пропотевший, помылся, оделся, спустился к пруду. Сегодня меня почему-то не радовала его спокойная красота. Вернувшись в кабинет, я занялся делами об опеке. Некоторое время спустя поймал себя на том, что думаю о Лорен. От стриптиза к учебе на "отлично" в университете... Неплохой скачок. Я решил позвонить Джейн Эббот и сказать об исполнении ее просьбы. Возможно, на том все и закончится. На этот раз сработал автоответчик. Мужской механический голос, одна из тех готовых записей, которые женщины приобретают по соображениям безопасности. Я оставил сообщение и поработал еще несколько часов. Вскоре после полудня поехал в Вествуд, купил итальянский сандвич с пивом и вернулся в парк Холмби. (Я здесь обычно ем на скамейке, стараясь не привлекать внимания пожилых людей, наслаждающихся зеленой травкой, а также нянь, выгуливающих богатых деток.) Когда вернулся, лампочка на автоответчике мигала с немым укором. Звонок от Майло, голос которого казался еще более усталым, чем утром: "Привет, Алекс. Я насчет Лорен Тиг. Позвони, как только сможешь". Я схватил телефон. Ответил другой детектив, так что пришлось подождать, пока найдут Майло. – Мать все-таки подала вчера заявление. Ребята проверили биографию Лорен. На нее есть кое-что, Алекс. Они, правда, пока не говорили матери. Может, и вообще не станут. – Что на нее есть? – Проституция. Я промолчал. – Пока все. – Это каким-то образом повлияет на то, будут ее искать или нет? – Дело в том, Алекс, что еще не с чем работать. Они попросили у матери список друзей дочери, но она никого не знает. У детектива сложилось впечатление, что Лорен не особенно посвящала мать в свою личную жизнь. И ее отъезд не такое уж из ряда вон выходящее событие. Ее арестовывали даже в Неваде. – В Вегасе? – Нет, в Рино. На том направлении много девочек работает. Надеются подцепить водителей, перевозящих скот, покататься с дальнобойщиками денек-другой и поскорее заработать деньжат. Это исчезновение, возможно, часть ее образа жизни. Несмотря на то, что она стала студенткой. – Лорен отсутствует уже неделю, не "денек-другой". – Значит, осталась поиграть в казино. Или подцепила выгодного клиента, которого можно доить подольше. Понимаешь, дело в том, что мы ищем не мисс Сьюзи Сама Невинность, которая пропала из церковного автобуса. – Когда ее в последний раз арестовывали? – Четыре года назад. – Здесь или в Неваде? – Старый добрый Беверли-Хиллз. Она была одной из девочек Гретхен Штенгель, которых накрыли в отеле "Беверли монарх". Тот отель, в котором Фил Харнсбергер устраивал мальчишник. Фасад отеля в стиле рококо промелькнул у меня в памяти. "Мне всегда платят хорошие чаевые", – сказала тогда Лорен. – В каком месяце четыре года назад? – Какая разница? – В последний раз я ее видел четыре года назад в ноябре. – Подожди, я проверю... Девятнадцатого декабря. – Гретхен Штенгель, – повторил я. – Вестсайдская Мадам собственной персоной. По крайней мере, Лорен работала не на улице. Я сжал телефонную трубку так, что у меня пальцы заболели. – А наркотиками она не баловалась? – В досье ничего нет. Только сопротивление при аресте. Но девочки Гретхен были известны своими вечеринками. Послушай, Алекс, вообще-то не в моих правилах лезть в сексуальную жизнь людей. Я даже не имею ничего против травки, если только из-за нее кто-нибудь не превращается в труп. И все же надо считаться с тем, каким образом Лорен зарабатывала себе на жизнь. Может быть, поссорилась с клиентом, а сосед по квартире покрывает ее ради мамаши. Я действительно не вижу серьезных причин для беспокойства. – Вероятно, ты прав. А мать, видимо, не в курсе. Хотя кое-что она все-таки знает. Сказала, у Лорен раньше были неприятности. Согласись, вполне возможно, что после того ареста четырехлетней давности девушка решила изменить свою жизнь. И поступила в университет. – Всякое бывает, – неохотно отозвался Майло. – Знаю, знаю. Как всегда, необоснованный оптимизм с моей стороны. – Он придает тебе юношеское очарование... Значит, ты лечил ее четыре года назад? – Десять лет назад. А тогда было что-то вроде завершения терапии. – Вот как? Десять лет – большой срок. – Целая вечность. Длинная пауза. – Тем не менее ты до сих пор защищаешь ее. – Просто выполняю свою работу. – Я удивился сухости, прозвучавшей в моем голосе. Поэтому решил избежать дальнейшего обсуждения и поблагодарил Майло за помощь. Он сказал: – Парень из розыскного пообещал обзвонить больницы. – А морги? – Морги тоже. Алекс, я знаю, тебе неприятно выслушивать грязь об этой девушке, но у нее наверняка был повод скрыться, никому не сказав. Лучше посоветовать матери, чтобы набралась терпения. В девяти случаях из десяти люди находятся. – А если нет, то уже поздно что-либо делать. Майло не ответил. – Извини, – сказал я. – Ты и так сделал больше, чем мог бы. Он засмеялся. – Все нормально, не бери в голову. – Может, пообедаем вместе? – Конечно, как только разгребу это старье. |