Книга Ледяное сердце, страница 36 – Джонатан Келлерман

— Сегодня вечером именно так все и было?

— Думаю, да. — Лоу нахмурился. — Нельзя серьезно считать, что это сделал кто-то из публики.

— Пока я рассматриваю все возможные версии, сэр.

— Вот вам моя: кто-то проник сюда без приглашения. Дело в том, что любой мог пройти за дом для игры в пул и зарезать Василия. Бристоль — улица, открытая для всех, нам не хочется жить за высокими стенами.

— Зачем Левичу понадобилось идти туда?

— Возможно, он хотел прогуляться и снять напряжение после концерта. — Лоу пожал плечами.

— Вам известно, когда он ушел с приема?

— Нет. Люди во время приема бродят туда-сюда. Штефан советует артистам оставаться на приеме. Оставаться в собственных интересах — заводить знакомства. Как правило, артисты так и поступают. Василий просто ускользнул.

— Он что, стесняется людей? Прячется в своей комнате?

— Да, но ему нравилось гулять по саду вечером. По окончании репетиций. Гулять одному.

— А гости вне дома тоже бродили туда-сюда?

— Мы этого не поощряем, стараемся удерживать их внутри. Чтобы не давили растения и тому подобное. Впрочем, это отнюдь не значит, что мы ставим вооруженную охрану.

— Никаких вооруженных охранников, только один сотрудник службы безопасности, — констатировал Майло.

— Ради соседей. Они не хотят, чтобы на Бристоль царила атмосфера, напоминающая гестапо. Да и не возникало необходимости содержать армию охранников. Мы находимся в самом безопасном районе города. Вопреки сами знаете кому.

— Единственный забор с тыльной стороны участка.

— Верно, за теннисным кортом, — подтвердил Лоу.

— Какова общая площадь участка?

— Чуть более двух акров.

— Какие конкретно задачи стояли перед сотрудником службы безопасности?

— Обеспечивать безопасность во всех смыслах этого слова. Уверен, он не был готов к… серьезному происшествию. Это же не концерт музыки в стиле рэп. Средний возраст слушателей, вероятно, лет шестьдесят пять. Их поведение безупречно.

— В том числе и аутсайдеров?

— Когда идет концерт, Штефан превращается в своего рода солдафона. Он требует полной тишины. Он отдает предпочтение музыке умиротворяющей — Шопену, Дебюсси, всему самому лучшему.

— Вы разделяете вкусы мистера Шабо? Лоу снова расплылся в улыбке.

— Мне больше нравятся техно-рок и Дэвид Боуи.

— Планируются ли в концертном зале выступления мистера Боуи на этот год?

— Мистер Боуи нам не совсем по карману. Да и нервы Штефана не выдержали бы такого удара. — Он отогнул черную блестящую манжету и посмотрел на черные блестящие часы.

— Давайте посмотрим комнату Левича, — сказал Майло.

* * *

— Большой дом, — заметил Майло, когда мы поднимались по лестнице.

— Семейство Штефана бежало из Венгрии в 1956 году. Он тогда был подростком, но им удалось засунуть его в большой пароходный сундук. А это означало многие дни без пищи и туалета. Было лишь несколько отверстий для доступа воздуха. Я бы сказал, что он вполне заслужил дом подобных размеров, не так ли?

Справа от лестничной площадки располагались две огромные спальни — Шабо и Лоу. Сквозь открытые двери обоих помещений поблескивали парча и дамаст, были видны полированные деревянные вещи и мягкое освещение. Слева находились три гостевых многокомнатных помещения, менее пышных, хотя и стильно оформленных.

Комната, в которой Василий Левич провел последние две ночи, была опечатана. Майло снял ленту, и я последовал за ним внутрь. Том Лоу стоял в дверях.

— А мне что делать? — спросил он.

— Спасибо, что уделили нам время, — ответил Майло. — Займитесь своими делами. — Лоу пошел вниз по лестнице. — Оставайся там, пока я буду проводить осмотр, если не возражаешь. Цепь доказательств и все прочее.

— Нужно быть осторожным, — напомнил я, — особенно при наличии сам знаешь кого.

В гостевом помещении, оклеенном обоями шелковисто-красного цвета, стояли королевская кровать под балдахином, две тумбочки в стиле эпохи Регентства и встроенный итальянский комод. Ящики комода были пусты, так же как и платяной шкаф. Василий Левич обходился одним чемоданом из черного нейлона. Даже его туалетные принадлежности оставались в чемодане.

Майло исследовал бумажник пианиста, осмотрел содержимое карманов всех предметов одежды. В несессере находились: лосьон, применяющийся после бритья, безопасная бритва, болеутоляющее, валерьянка и фталазол. В закрытом на застежку «молния» отделении чемодана лежали фотокопии рецензий прежних концертов Левича. Критики в один голос превозносили туше молодого человека и его фразировку. Он был победителем конкурсов Штеймеца, Хёрлбэнк и фортепьянного гала-концерта «Грейт Баррингтон».

Водительское удостоверение отсутствовало. Из удостоверения личности, предназначенного для оплаты товаров чеками, следовало, что владельцу двадцать семь лет.

— Пусто и еще раз пусто, — констатировал Майло.

— Можно посмотреть тело? — спросил я.

Задний дворик, занимавший такую же площадь, как концертный зал, выходил на неровную лужайку; в дальнем конце ее росли редкие березы, отгороженные живой изгородью из фикусов высотой в двенадцать футов. Живой забор прорезала готическая арка, открывающая путь к пятидесятифутовому бассейну, теннисному корту, кактусовому садику, мелкому пруду без рыб и к гаражу на четыре машины, приютившемуся в правом углу в конце участка.

Ни подъездной дорожки, ни какого-либо другого подхода к гаражу видно не было, и я задал Майло соответствующий вопрос.

— Они используют его как склад — старые вещи, одежда, лампы. Тебе следует посмотреть на все это. Я мог бы прожить жизнь, имея то, что они выбрасывают.

— Они оставляют свои машины перед домом?

— Да, и его «Мерседес-600». Во время концертов они паркуют машины на улице. Хотят, чтобы дом выглядел «эстетически чистым». Хорошо живут, а? Пошли.

Он провел меня за гараж, где женщина-полицейский охраняла тело Василия Левича, лежавшее на узкой полоске грязного железобетона. Сзади была еще одна живая изгородь из высоких фикусов; помимо них здесь стояли пять пластмассовых мусорных контейнеров. Свет работающего от батареи прожектора лос-анджелесского управления полиции раздражал. Майло предложил сотруднице полиции пойти отдохнуть, и она, благодарная, направилась к кактусовому садику.

Он отошел в сторону, чтобы я детально рассмотрел труп.

Убогое грязное место. Такие места есть даже в самых больших имениях, но в этом, прежде чем найти его, пришлось пройти сквозь два акра красоты.

Самое лучшее место для убийства в этом хозяйстве. Кто-то посещал это место раньше или был знаком с планом участка?