Книга Ледяное сердце, страница 63 – Джонатан Келлерман

— Не буянила ли она когда-нибудь?

— Нет, никогда.

— Отчего ей порой становилось совсем плохо? — спросил Майло.

— Все сводилось к употреблению спиртного. Эрна спивалась, приближая свою кончину. Мы встречались неоднократно многие годы, и в последнее время стало очевидным явное ухудшение ее состояния.

— В каком смысле?

— Проблемы со здоровьем. Постоянный кашель, повреждение кожного покрова, боли в желудке. Однажды она ночевала у нас, и утром ее простыни были в пятнах крови. Сначала мы думали… ну, вы знаете, месячные. У нас всегда есть тампоны, но некоторые женщины забывают об этом. Как потом выяснилось, кровь у Эрны текла из… — Уизерспуна передернуло, — из заднего прохода. Внутреннее кровотечение. Мы вызвали одного из наших врачей-добровольцев, и нам удалось убедить Эрну показаться ей. Врач сказала, что ничего страшного нет, но что у Эрны имеются трещины и ими следует заняться. Заняться, по ее мнению, следовало и возможными повреждениями кишечника. Мы предложили Эрне обследоваться у специалиста, но она ушла и не появлялась несколько месяцев. Такова была манера ее поведения. Пришла — ушла. Для многих из них это всего-навсего место, где можно остановиться и перекусить.

— Как насчет проблем с ее психикой?

— Это само собой. Для многих наших клиентов это нечто почти обязательное.

— Какие конкретно психические проблемы были у Эрнадин Мерфи?

— Как я уже говорил, все сводилось к употреблению спиртного. Мне казалось, что она зашла слишком далеко — это называется органической болезнью мозга. Нарастающая умственная деградация. Ночуя здесь, она иногда просыпалась и галлюцинировала. Синдром Корсакова. Это дефицит витамина В. — Уизерспун нахмурился. — Кое-кто шутит насчет розовых слонов, но ничего смешного в этом нет.

— В каком состоянии она была до того, как началось ухудшение? — спросил я.

— Ммм… Не скажу, чтобы когда-либо Эрна была… вполне нормальной. Не то чтобы она была глупой. Нет. Когда нам удава — лось продержать ее в трезвом состоянии более или менее продолжительный период, она говорила так, что не было сомнений в богатстве словарного запаса. Казалось, что в свое время она получила образование. Но когда мы спрашивали ее об этом, она сразу же замыкалась. Позднее периоды трезвости становились все короче и реже. Последний год она была деструктивна.

— Агрессивна? — уточнил Майло.

— Напротив — пассивна, с затуманенным сознанием, заторможена, ей было трудно сосредоточиться, отмечалось и нарушение двигательной функции. Она спотыкалась, падала… именно это с ней и случилось? Упала и ударилась головой?

— Едва ли, — ответил Майло.

— Кто-то помог ей в этом?

— Пока мы не знаем, сэр.

— О Боже! — воскликнул Уизерспун. Майло вынул свою записную книжку.

— Как фамилия врача, которая осматривала Эрну в связи с кровотечением?

— Мы пользуемся услугами нескольких врачей — все добровольцы. Думаю, в тот раз была Ханна Голд. Ее кабинет находится в районе Хайленд. Это было всего один раз. Регулярных осмотров Эрны она не проводила. Никто не проводил. Нам никогда не удавалось найти ее. Бог дает, и Бог берет, но мы, смертные, совершаем многое такое, что влияет на путь, избранный нами.

— Что вам известно о жизни мисс Мерфи в ее семье?

— Ничего. Она никогда не говорила об этом.

— Были ли у нее друзья? — спросил я. — Общалась ли она с вашими постояльцами?

— Я не замечал этого. По-моему, женщины побаивались ее. В крупной Эрне было что-то устрашающее.

— Каким образом?

— Ходила она покачиваясь, бормотала, что-то ей мерещилось.

— Что мерещилось?

— Эрна никогда не говорила об этом, но по ее поведению, жестам мы догадывались, что она испугана. Однако попытки успокоить ее Эрна отвергала.

— Итак, женщины боялись ее.

— Возможно, я преувеличиваю. Они скорее нервничали, чем боялись. Эрна никогда не создавала проблем. Иногда она забивалась в угол и, возбужденная, начинала бормотать и махать кулаком. В такие моменты все ее сторонились. Но Эрна ни на кого не нападала. Порой она била себя в грудь, стучала по голове костяшками пальцев. Ничего серьезного, но вы понимаете, как это пугает.

— Относительно периодов просветления, — проговорил я. — Почему вы решили, что она получила хорошее образование?

— Ее словарный запас. То, как она использовала его. Хотелось бы привести конкретный пример, но не могу. Прошло много времени с тех пор, как я видел ее.

— Сколько? — уточнил Майло.

— Три, возможно, четыре месяца.

— Вам не трудно заглянуть в ваши записи и сказать точнее, сэр? — попросил Майло.

— Мне очень жаль, но записи, которые мы ведем, предназначены для правительства. Статус учреждения, освобожденного от налогов, и прочее. Работа с бумагами, предназначенными для правительства, отнимает у меня много времени.

— Богатый словарный запас, — повторил я.

— Более того, хорошая дикция. В ее манере говорить было нечто… изысканное.

— О чем она говорила в периоды просветления?

— Надо спросить Диану. — Уизерспун подошел к своему столу, нажал кнопку внутреннего телефона и тихо поговорил с кем-то. — Она сейчас спустится.

Шестидесятилетняя Диана Петрелло, полная женщина небольшого роста, с коротко подстриженными седыми волосами и огромными очками в черепаховой оправе, в розовом свитере и длинной юбке, услышав от Майло об Эрне Мерфи, проговорила мягким высоким голосом «Бог мой!» Он добавил некоторые детали, и по ее щекам потекли слезы. Когда она села напротив нас, Дэрил Уизерспун подал ей чашку кофе.

Погрев о чашку руки, Диана сказала:

— Надеюсь, бедняжка наконец обретет покой. — Истерзанная душа, — кивнул Майло.

— О да. Не все ли мы таковы?

Он повторил мой вопрос относительно периодов просветления у Эрны Мерфи. — О чем она говорила… — начала Петрелло. — Ммм, в основном об искусстве. Эрна часами сидела, рассматривая репродукции. Однажды я купила для нее несколько книг по искусству, но когда принесла их сюда, Эрна уже ушла. Такая уж она была. Беспокойная, непоседливая. В сущности, после этого я не видела ее.

— Какой вид искусства ей нравился? — поинтересовался Майло.

— Пожалуй, этого я не знаю. По-моему, живопись.

— Пейзажи.

Красивые пейзажи Джули Киппер.

— Все красивое, — ответила Петрелло. — Казалось, красота успокаивала ее. Но не всегда. Ничто не действовало на Эрну, когда она была не в себе.

— Она находилась в сильном возбуждении, — заметил Майло.

— Но никогда не создавала проблем.

— Были ли у нее друзья в «Дав-хаус»?