Книга Битва полчищ, страница 121 – Александр Рудазов

— Над чем ты смеешься? — озадаченно спросил Астрамарий.

— Я плакал, когда родился! — весело ответил Логмир. — Умереть хочу — смеясь!

— Я исполню твое желание, — качнул шлемом Астрамарий.

Быстрее молнии дернулась латная перчатка, хватая Флейм вдоль лезвия. Страшная сила живого доспеха вырвала катану из ослабевшей длани Логмира.

Тот размахнулся второй и смог в этот раз пройти сквозь защиту Астрамария. Адамантиевый клинок врубился в бок Короля-Палача — но что с того? Астрамарий лишь резко дернулся всем корпусом — и Рарог тоже вылетел из руки хозяина.

Логмир отпрыгнул назад, метнулся в сторону, уже не слыша криков боли от изуродованных ног… и больше ничего не успел. Не желая терять добычу, Астрамарий просто швырнул Руку Казнящую ей вслед — и та со свистом вонзилась в шею…

Перед тем как голова отделилась от тела, глаза Логмира резко расширились. Он словно увидел что-то далеко вдали.

Стоя над обезглавленным трупом, Астрамарий обтер меч о полу мантии и удовлетворенно произнес:

— Ровно сотня. Наконец-то.

— И на кой хаб тебе понадобилась сотня голов, чудище ты позорное? — пробурчал дух Логмира. — Коллекционер нашелся, подумаешь…

Астрамарий его, конечно, не услышал. Он даже не глянул на поверженного противника. В конце концов, король Логмир даже не был урожденным королем. Руке Казнящей понравилась его кровь, очень понравилась, но она почувствовала какое-то неясное разочарование…

— На тебя не угодишь, — сухо произнес Астрамарий, удаляясь прочь.

Теперь Логмир остался один. Почти целую минуту он просто ходил вокруг своего тела и любовался. Оценивал позу, в которой его тело нашло последнее упокоение. В общем-то вполне сносно — голова лежит в ногах, правая рука выкинута вперед, выражение лица очень удачное… но вот левая рука подводит.

И как его только угораздило в самый последний момент так дернуться? Теперь выглядит так, словно Логмир правой рукой указывает дорогу в будущее, а левой чешет себе задницу. Что за напасть? Неужели вот так и будут хоронить? Еще и памятник, чего доброго, изваяют именно в такой позе… а что ему изваяют памятник, Логмир не сомневался.

Он попытался уложить тело получше или хотя бы поправить глупую руку, но лишь убедился, что призракам не дано тревожить материальный мир. Даже в столь малом — не дано.

— Ну и ладно, — философски хмыкнул Логмир. — Даже так я красивейший среди живущих.

За спиной приглушенно кашлянули. Вежливо, но настойчиво. Логмир лишь отмахнулся, продолжая любоваться своим благородным ликом.

— Не то чтобы я тебя торопил, но тут, на мой вкус, многовато демонов… — произнес очень знакомый голос. — Призраков они тоже едят…

— Знаешь, это была хорошая жизнь, — задумчиво сказал Логмир вместо ответа. — Не самая длинная, зато насыщенная. Не жалею ни о единой минуте. Кстати, откуда ты здесь взялся, магистр?

— Боги так и не определились, кому из них достанется твоя душа, так что за тобой пришел я. По праву старого друга.

Наконец Логмир повернулся и радостно обозрел приятеля. Витааль Вивайн Олл выглядел точно так же, как и при жизни. Все тот же интеллигентного вида эйст в кожаной юбке и ремнях крест-накрест через торс. Разве что теперь сквозь него можно было читать, но это такие пустяки, право же.

Тем более что чтением Логмир никогда особо не увлекался.

— Хой, магистр, а ты мне руку подвинуть не можешь? — попросил он.

Витааль недоуменно коснулся его ладони и отвел ее чуть в сторону. Соприкосновение с другим призраком было совсем не таким, как при жизни — с другим живым… но оно ощущалось, чувствовалось.

Однако Логмир-то просил не об этом.

— Не эту, а ту! — воскликнул он. — Вон ту, которая теплая!.. Пока еще теплая!..

— А… а зачем? — не понял Витааль.

— Как это зачем? Чтобы поза была красивее!

— Не могу. Некоторые в канцелярии умеют, но я больше по бумажной части…

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился Логмир. — Все равно я красиво умер. Горжусь собой безумно! Вот пусть теперь только попробуют не сочинить про это песню! Или сагу! Лучше сагу! В трех частях! «Смерть Логмира»… Скажи, хорошо звучит?

— Хорошо, — согласился Витааль.

— Кстати, на твою смерть я песню сочинил. Шесть раз пел. Ты слышал?

— Слышал. Мне понравилось.

— Еще бы тебе не понравилось! Сам Логмир сочинил, не хаб слюнявый!

— Истинно так, — подтвердил Витааль. — Ну так что, ты готов идти?

— Давно готов… А куда идти-то?

— Сам выберешь, тебе разрешили. Ты же ведь полубог все-таки… хотя и липовый.

— Чего это липовый?! — обиделся Логмир.

— Ну так не по рождению же, а из-за того, что в крови Султана удачно искупался. Причем другие тоже купались, но сразу померли — а ты вот выжил, да еще и Ме заполучил. Хаб везучий.

— Завидовать стыдно, магистр, — наставительно сказал Логмир. — Боги осуждают. Пошли уже, кстати, посмотрим на них… Хотя стой, погоди-ка!.. Вы что там, черешню съели?!

Логмир возмущенно кинулся к своему бренному телу. Заученным, сто раз отработанным движением выхватил катаны… призраки катан! И не новых Рарога и Флейма, адамантиевых, а старых, откованных из метеоритного железа и погибших от чар Бестельглосуда Хаоса. Все это время они ждали хозяина на том свете… и вот наконец дождались.

Гнев у Логмира вызвали утукку. Двое вонючих утукку, жадно жрущих его тело. Тело, в котором Логмир Двурукий провел тридцать шесть великолепных лет. Он не обиделся, когда Астрамарий отделил от него голову — красивая же смерть! — но совершенно не собирался становиться пищей для каких-то гнилозубых уродов!

— Пошли вон, прожоры хабовы!!! — возопил он, размахивая клинками.

Утукку с интересом обернулись к нахальному духу. Им нравилась плоть смертных, но души они любили гораздо больше. Не сговариваясь, демоны перешли в астральную форму… и тут же об этом пожалели!

Радостно гогоча, Логмир обнаружил, что рубить призраков призрачными же мечами почти так же весело, как вживую. Кровь, правда, не льется, кишки не вываливаются — вместо этого из ран брызжет… ну, у демонов это оказалось что-то вроде черного света. Довольно неприятно на вид.

Через несколько секунд все было кончено. Не ждавшие такого отпора утукку превратились в бесформенные эфирные массы, которые понемногу расплывались, пока не рассеялись совсем. Логмир горделиво обвел взглядом поле боя и провозгласил:

— Чтобы меня убить, меня мало убить!.. Э-э-э… как-то я неудачно сказал… Погодите, я сейчас лучше придумаю!

Витааль понял, что это надолго. Он зашагал вверх по воздуху, остановился на высоте четвертого этажа и уселся там, скрестив ноги. Логмир завистливо уставился на него и тоже попытался так сделать, но у него не получилось. Ноги упорно не желали стоять на чем-то нетвердом.