Книга Ведущий в погибель, страница 151 – Надежда Попова

– Чего именно? – покривился в усмешке фон Вегерхоф. – Жизни под солнцем, которого тебе больше никогда не увидеть? Равнодушия к серебру? Жизни без крови?

– Всего. Ты добился этого сам – я вижу это, слышу это в твоем голосе. Так, как говоришь об этом ты, может говорить лишь тот, кто шел к этому долго и упорно и, наконец, получил желаемое… Или я ошибся? Неужели твой мастер был способен на это – передать тебе способности высшего? Кто он? Как он это сделал?

– Я не стану тебе отвечать, – отозвался фон Вегерхоф, снова отведя взгляд. – Тебе это не поможет.

– А ты попробуй, – дружелюбно предложил Арвид. – Как знать. Я на многое способен.

– Не на это, – повторил стриг четко, и тот вздохнул с показным утомлением, позвав, не оборачиваясь:

– Конрад.

От метнувшейся к нему руки Курт попытался увернуться, но успел лишь отшатнуться назад; каменные тиски вновь стиснулись на горле, прижав к стене, и Арвид кивнул:

– Если сейчас я не услышу ответа, Конрад вырвет сердце этому мальчишке, как ты сделал это с Марком. Желаешь на это посмотреть? Оно того стоит?

– Арвид… – впервые подал голос фогт, приблизившись на два шага и глядя на происходящее с ужасом и растерянностью. – Это слишком…

– Я не дозволял тебе раскрывать рот, – оборвал тот, и фон Люфтенхаймер умолк, сделав еще один неуверенный шаг вперед. – Итак, Александер? Я жду.

– Я сказал, что это не имеет смысла, – повторил стриг тихо.

– Конрад.

В глазах напротив отобразилось злое удовлетворение, когда вторая ладонь птенца прижалась к груди, сжав пальцы. Куртка затрещала, в плечо прострелило болью, и Курт ощутил, как словно звериные когти пропарывают кожу.

– Стой, – выдавил фон Вегерхоф; когти погрузились глубже, войдя в мышцу, и стриг рванулся, попытавшись подняться: – Я сказал – стой!

Арвид ударил его ладонью в плечо, оттолкнув снова на пол, и кивнул:

– Вижу, мы наконец-то начали друг друга понимать. Отпусти его, Конрад.

На этот раз на ногах Курт устоял, лишь пошатнувшись и прижав ладонь к пяти прорехам в куртке, уже пропитавшимся кровью; фон Вегерхоф бросил на него взгляд исподлобья, снова опустив голову, и с усилием выговорил:

– Хочешь знать имя моего мастера? Я скажу, если тебе так хочется это услышать, но тебе это не поможет.

– Я жду.

– Ты прав, – согласился стриг. – Когда-то я был, как все мы. Так же жил, так же нуждался в крови, как все мы. Так же поминал «людское стадо», как ты.

– Довольно покаянных речей, – поморщился Арвид, – давай по существу.

– Ты хочешь стать таким, как я? – подняв взгляд, тяжело усмехнулся фон Вегерхоф. – Вот тебе перечень указаний, Арвид: разочаруйся в том, что делаешь. Разочаруйся в жизни, в своем мире, в себе. Войди в ближайшую церковь и скажи Ему об этом. Скажи, что готов принять все, что бы тебя ни ожидало, – любую кару. И тогда Он явится тебе и даст подлинное Причастие. Помнишь, что это такое, Арвид? Это – Его кровь. Если сделаешь, как я тебе говорю, получишь от Него посвящение, которое переменит твою сущность. Ты хотел знать имя моего мастера? Теперь ты его знаешь. Ну, как, тебе сильно помог мой ответ?

– Что за бредятина… – проронил Конрад оторопело, и Арвид, помедлив, качнул головой, придирчиво всматриваясь в лицо перед собою.

– Нет, – возразил он с чуть растерянной усмешкой. – Нет, Конрад, он не бредит. И знаешь, что самое смешное? Не похоже, чтобы лгал… Вот черт, святой стриг. Что только не увидишь за такую долгую жизнь… Это что же – плата, которую твой мастер потребовал от тебя? Ты должен оберегать людишек и уничтожать своих? Поэтому ты убил двоих моих птенцов?

– Пока двоих, – не сдержался Курт, и Арвид, на мгновение замерев, огляделся с показным вниманием:

– Это что? Кто-то заговорил?.. Смотри-ка, твой смертный щенок подал голос.

– Отдай его мне, – вкрадчиво попросила молчавшая до сих пор девица, и Арвид улыбнулся ей:

– Имей терпение. Все в свое время… А ты, – указующий перст ткнул в сторону Курта, – заткнись. Заговоришь, когда я велю.

Его последние слова словно растворились в воздухе – как дым, обволакивающий со всех сторон, проникающий сквозь дыхание, сквозь кожу и плоть, в мозг, в разум; от попытки вытолкнуть его из себя, не впустить, не покориться, закружилась голова и затошнило…

– Я не подчиняюсь клопам, – выдавил Курт с усилием, – даже говорящим.

Арвид распрямился, уже не глядя на фон Вегерхофа, и медленно развернул голову, обернувшись к нему.

– Не может быть… – пробормотал Конрад, и его мастер поднялся с корточек, приблизившись неспешно и мягко.

– И в самом деле, – произнес Арвид, всматриваясь в лицо своего пленника с нескрываемым любопытством. – Сегодня ночью происходит множество невероятных вещей… Итак, щенок оказался с зубками. Еще один интересный exemplar. Курт, верно?

– Майстер инквизитор для тебя, тварь.

– Как мило, – улыбнулся Арвид, склонив набок голову, точно разглядывая причудливую фреску на стене. – Он еще и огрызается. Вот только укусить не может. Но это ничего; я научу… Знаешь, Александер, я намеревался принять их в число своих слуг – твою черноволосую красотку и этого мальчишку со Знаком. Ручной инквизитор – это была привлекательная идея для меня и неплохой удар по тебе. Но теперь я склоняюсь к иному мнению.

– Не думай даже, – прошипел тот, и Арвид передернул плечами:

– Не хочу показаться банальным, но все же – а чем ты можешь мне помешать? Только попытайся сделать одно резкое движение, и здесь будет кровавая каша. Ведь ты сам понимаешь – ты мне не угроза. Что же до тебя, Курт… Наверное, я должен был разозлиться. Однако я не разозлен – я заинтересован; и, убежден, если усилить давление, ты не устоишь, но этого я делать не стану. Не хочу ломать тебя без необходимости. Предпочитаю птенцов в своем уме.

– Лучше я сдохну, – выговорил Курт зло; Арвид приподнял бровь:

– В самом деле? Сомневаюсь. В тебе есть стремление к жизни; как же я прежде не обратил на тебя внимания…

– Теряешь хватку, – пояснил он, выдавив из себя улыбку, и невольно отступил, втиснувшись в стену за спиной, пытаясь хотя бы не отвести взгляда, когда горящие глаза приблизились.

– Боишься, – отметил Арвид, подступив вплотную и оглядев его оценивающе. – Так значит, смерть, по-твоему, лучше? Да знаешь ли ты, о чем говоришь?

– Арвид, можно я! – нетерпеливо попросила Хелена фон Люфтенхаймер, и тот отмахнулся, не глядя:

– Нет.

– Арвид!

– Я сказал – нет, – повысил голос он. – Помолчи.

– Ты не можешь такое делать, с кем захочется… – начал фогт неуверенно, и стриг нахмурился:

– Мне кажется, я не спрашивал ничьего мнения.