Книга Лаборатория. Железная власть, страница 72 – Игорь Вардунас

— Посылаю в Лабораторию…

— …это же люди!.. — изображение и звук поколебал порыв статики, — …ивые люди! Ты вед ь не убийца!

Камера наклонилась, меняя угол обзора. Знакомые женские руки вытащили из сумочки на ремне цезиевую бомбу.

— Стой! Пересылочный…

Экран захлебнулся помехами, выдав поверх безликую табличку «no signal». В ангаре наступила мертвая тишина, которую некоторое время нарушало лишь монотонное пощелкивание аудиомониторов.

— Ты тогда верно заметил, что бинта на ее руке не было, — опершись кулаками о стол, Евгений Борисович со вздохом посмотрел на Игоря. — Забыли про него, когда подделку наряжали.

— Но это невозможно, — пробормотал Жора и, машинально опрокинув рюмку, даже забыл поморщиться. — Что за хренотень…

— Значит… она жива? — прошептал Игорь, не в силах примириться с неожиданным открытием.

— Ты видел то же, что и я, — Евгений Борисович убрал диск в конверт. — Об остальном можно догадываться. Факт в том, что копий было две, и все они не нашего производства. Это тревожит меня больше всего.

— Помните, тогда в подвале, когда искали хомяка, — Витю внезапно осенило, и он ткнул поперхнувшегося луковой головкой брата в бок. — Ты еще сомневался, что я правильно манок настроил. Когда импульсную сигнатуру считывали. Выходит, это копия была! В подвале она ее держала…

— …чтобы без подозрений помогать «Прогрессу», — закончил за приятеля Игорь.

Или дело тут было совсем в другом? «Прогресс» не до конца доверял девушке, но высоко ценил ее способности робопсихолога. Поэтому для подстраховки была создана дройдесса, чтобы Аня не мешкала в ситуациях, подобной той, что произошла на мосту.

Выходит, Лабораторию спасла случайность, и если бы не сломанный протонный расщепитель… Игорь еще раз поразился мастерству гения, с удивительной скрупулезностью создававшего подобных существ. Программа? Рефлекс? Как в бездушную машину удалось так филигранно пер енести эмоции девушки? Чувства и мысли живого человека… А ведь она была так близко, что достаточно было спустить на глаза рентгеноскоп, чтобы все встало на свои места… Андроид. Анна Дроид.

Никто не лжет искуснее, чем психолог.

— Как думаете, где она?

— Не знаю, — Дроид вздохнул. — Но если жива, должна дать знать. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Сбив щелчком хлеб с поминальной рюмки, он залпом ее осушил.

— Ладно, детвора. По домам.

* * *

— Вот и все, — сказала Марина, выходя из ворот Кировского завода на вечерний проспект.

Да, вот и все, повторил про себя чуть поотставший Игорь.

— Думаешь, она жива? — спросил он и сам испугался ответа.

— Надеюсь, — ответила напарница, но, перехватив его взгляд, поспешно добавила: — Конечно, жива. Я уверена.

— Ты домой?

— С ног валюсь, — Марина остановила такси. — Слушай, ты обязательно ее найдешь. Мы найдем.

— Мы?

— Друзья у тебя еще есть, — заверила девушка.

— Знаю, — кивнул Игорь. — Спасибо.

— Едешь?

— Пройдусь. — Он повертел шляпу в руках.

— Уверен? — задержалась Марина.

— Да. Все в порядке.

— Тогда созвонимся.

— Пока.

Игорь смотрел вслед отъехавшей машине. Как же ему захотелось вот так поймать попутку и вернуться в теплую уютную квартиру… Там бы дожидалась с ужином Катя, пораньше отпросившаяся с репетиции и беззаботно щебечущая о последних театральных сплетнях и новостях… Какой-нибудь незамысловатый фильм или прогонка очередной роли, где он, подглядывая в распечатку, будет воодушевленно размахивать воображаемым королевским мечом. Мож ет, просто болтовня в обнимку под одеялом, имеющая ценность только для них двоих… А утром на работе Лобанов опять напортачит с документацией и, просовывая кусочки пиццы в клетку с откормленной Шмякой, невозмутимо слепит новую трехэтажную байку, чтобы отмазаться. И они оба над ней посмеются.

Он женится на Кате, а потом…

Громыхнули съехавшиеся заводские ворота, и голографическая эмблема Лаборатории погасла.

Игорь взглянул на шляпу. Выбитый на пряжке индеец продолжал воинственно хмуриться. Но сейчас казалось, что краешек его губ был еле заметно вздернут вверх.

— Снова вдвоем, а? — Он поправил пряжку, и на выпуклых перьях латунного вождя сверкнул лучик заходящего солнца.

Оглядев пустынную улицу, Игорь надел шляпу, привычным движением проведя пальцами по полям. Сунув руки в карманы, он, прихрамывая, двинулся по проспекту и неожиданно остановился, нащупав посторонний предмет. Вытащил и развернул одно из приглашений, которое накануне операции вручил ему Тибю:

«Невероятный Тибю и его театр мерцающих силуэтов!» — было выведено в центре флаера витиеватыми архаичными буквами. Под изображением двух классических театральных масок, грустной и веселой, значилось: «Адмиралтейские верфи. Плавучий док № 3. Приглашаются все желающие! Вход свободный! Начало в 23.00».

Игорь посмотрел на наручные часы с потрескавшимся после аварии стеклом циферблата. Как же он мог забыть? Впрочем, неудивительно. Сказывалась усталость последних дней.

* * *

Когда он добрался до доков, на город уже опустились прохладные сумерки. Выставка была в разгаре. Игорь даже разглядел несколько касок портовых работников, мелькавших среди поставленных на бочки голографических проекторов. Носилась парочка детей, которые с открытыми ртами глазели на удивительные поделки Тибю — равно как и остальные зрители, рассматривающие мерцающие в воздухе невесомые экспонаты и пояснительные записки, наклеенные под каждой из утонченных, сотканных из света скульптур.

Чего тут только не было: и бюсты российских царей в натуральную величину, репродукции картин и статуй известных мастеров от Венеры Милосской до «Джоконды» да Винчи, а также всякие замысловатые собственные скульптуры и зарисовки на разные темы. Объединяло произведения одно — все они были сделаны с величайшей искусностью, а репродукции в своем воплощении не уступали знаменитым оригиналам.

В воздухе негромко плыли арии Карузо, сливающиеся с гудением адмиралтейских верфей. Никакого дополнительного освещения на площадке не было, и зрители бродили между мерцающими голографическими проекциями, как в настоящем музее. Игорь улыбнулся. Он только сейчас понял, как успел соскучиться по этому спокойному маленькому мирку. Экспонатов было не так много, и вскоре на лицах некоторых посетителей появилось скучающе е выражение. Выгадав момент, Тибю несколько раз звонко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, по-обезьяньи вскарабкался на фургон и нажал несколько невидимых кнопок на чем-то, встроенном в крышу. Стихли арии Карузо, и в воздухе разлились первые аккорды «Лестницы на небеса». В том месте, где мгновение назад находился мим, соткалась мерцающая фигурка хрупкой девушки в легком платьице и начала танцевать.