Онлайн книга «Погребённые заживо»
|
— Там был Люк. Один. Она быстро кивнула, как будто ее догадки подтвердились. Это был сдержанный, взрослый жест, но уже в следующее мгновение трогательно дрожащие губы снова превратили ее в ребенка. — Что он говорил? Он сказал что-нибудь? — Джульетта, я не могу… — Они плакали, когда посмотрели кассету. Оба. Делали вид, что не плачут, и это было ужас как глупо с их стороны, если хотите знать мое мнение. Я же все равно понимаю, что было на кассете, неужели нет? Не могло же мне прийти в голову, будто они в девять часов утра решили посмотреть порнуху. — Родители не хотели тебя огорчать, — заверил Торн. — Верно, это они здорово придумали! Поэтому теперь я ни о чем другом, кроме этой кассеты, думать не могу. Что делают с Люком те, кто его похитил? Они его очень мучают или нет? — С ним все в порядке. Честно. — Что значит «в порядке»? Торн глубоко вздохнул. — «В порядке» — значит «хорошо проводит время»? — Она стала теребить ворс ковра. — Или «в порядке» — значит «еще дышит»? Давно уже Торну не задавали такого трудного вопроса. — Ему никто не причиняет никакого вреда. Джульетта уронила голову на колени. Когда несколько секунд спустя она ее подняла, по щекам текла тушь. — Он старше меня чуть больше чем на год, но иногда мне кажется, что старшая я. — Ее глаза метались по комнате, из одного угла в другой, как будто она пыталась найти доказательство своих слов. — Во многих случаях мне приходится за ним присматривать. Вы понимаете меня? Торн сделал шаг к ней и присел на край кровати. Темно-синее пуховое одеяло было аккуратно сложено. Вероятно, Люк сам застелил постель, когда в пятницу шел в школу. — Наверное, понимаю. Она всхлипнула: — Это для меня — как заноза… Воцарилось молчание, которое для девочки, скорее всего, было более неловким, нежели для Торна. Прошло почти полминуты, прежде чем она встала на ноги. — Ладно… Похоже, с нее пока хватит. Торн тоже поднялся. Он кивнул в сторону двери: — Отлично, что вы… держитесь вместе. В такое время, понимаешь? Джульетта Маллен кивнула, заправила волосы за уши. — Из-за чего они поссорились? — Торн отошел назад к компьютеру и посмотрел на снимок, приколотый кнопкой к пробковой доске над ним: Люк сидит на плечах у отца, глаза за оранжевыми очками для плавания широко открыты; у обоих счастливые глуповатые улыбки; в голубой воде отражается солнце, и они купаются в его золотистых лучах. — Люк с отцом, утром в ту злополучную пятницу? — Да из-за ерунды — насчет школы. — Из-за учебы? — Из-за того, что Люк не играет в команде регбистов. Велика важность! — Кажется, твой отец думает иначе. — Теперь, когда Люк пропал, он чувствует свою вину. Потому что в последний раз, когда он общался с Люком, они оба орали друг на друга. — Она сделала шаг к кровати, прислонилась к гладкой поверхности одеяла, на котором недавно сидел Торн. — К тому времени, когда мы пришли в школу, Люк уже стал жалеть об этой ссоре. Он сказал мне, что попросит у отца прощения, как только вернется домой. Он сам во всем виноват — вел себя слишком дерзко и вообще переборщил. — А он был дерзок? — уточнил Торн. — Я даже не помню. Этот спор — полнейшая ерунда, потому что они никогда не ссорились, понимаете? Они были по-настоящему близки. Может, это просто проблема отцов и детей? Последнее прозвучало как вопрос, словно она хотела удостовериться, что Торн ее понимает. — Ясное дело. — Ладно, я тогда пошла. Торн смотрел ей вслед. Он-то уж точно знал, что она имела в виду, но главное, теперь он понял, что не давало ему покоя на этой кассете. То, что сказал Люк, — вернее, то, чего не сказал. Торн остановился на пороге комнаты, увидев, что один из постеров на стене у двери отклеился. Когда он протянул руку, чтобы приклеить уголок на место, то заметил, что под постером что-то написано. Он вгляделся в слова — в маленькие, аккуратные буквы, написанные на обоях черными чернилами. Решительное и потаенное заклинание разочарования, раздражения и ярости. Пошли к черту Пошли к черту Пошли к черту! Из школы Холланд направился прямо в отдел, нашел себе письменный стол в сторонке. Ему требовалось пятнадцать — двадцать минут, чтобы собраться с мыслями, войти в общенациональную компьютерную систему полиции и тщательно изучить все материалы, относящиеся к делу. Когда он все закончил, то был уверен на сто процентов: ему есть что сказать, — затем он позвонил в Бекке-хаус и попросил Ивонну Китсон. — Как продвигается дело о похищении, Дейв? — Отлично. — Скучаешь без нас? — Послушай, начальник, хочу поговорить с тобой об убийстве Амина Латифа. Прошло уже полгода, даже больше, с того момента, как трое белых подростков на автобусной остановке в Эджваре избили до смерти восемнадцатилетнего азиата — ученика выпускного класса технического отделения местного колледжа. Расследование проводилось — по вполне понятным причинам — на высокопрофессиональном уровне, но, несмотря на это, несмотря на выступления по радио и в печати и даже несмотря на наличие свидетеля, который подробно описал вожака нападавших, это дело быстро легло на полку. Однако даже в архиве оно не перестало быть щекотливым. И запутанным. Номинально это дело вел Рассел Бригсток, но непосредственно им занималась Ивонна Китсон. В сущности, это было ее дело — по крайней мере, она так считала — и ее неудача. Едва взглянув на тело юноши — на окровавленную руку, на кастеты в луже посреди дороги, — она уже знала, что эта смерть будет преследовать ее. И не имеет значения, поймает она виновных или нет. Преступления, вызванные ненавистью, обычно не забываются. А убийство Амина Латифа была совершено на почве лютой ненависти. Холланд сразу же завладел ее вниманием. Он сообщил, что видел некоего семнадцатилетнего подростка — и не только видел, но и разговаривал с ним, — который настолько похож на ее главного подозреваемого, что на это сходство невозможно было не обратить внимания. Описывая парня, с которым он и Парсонс беседовали пару часов назад, Холланд не сводил глаз со снимка, который только что распечатал на принтере. Фоторобот был составлен на основании описания, данного другом Амина Латифа — его соучеником, который был очевидцем драки и которому удалось отделаться парой сломанных костей и шестью месяцами кошмаров. Фоторобот не полностью совпадал с образом, стоящим сейчас перед глазами Холланда: светлые волосы были прилизаны — в значительной степени из-за того, что в момент драки стояла осенняя ночь, лил проливной дождь. Но, кроме прически, все остальное совпадало. |