Онлайн книга «Последнее оружие»
|
Натан предпочел отправиться туда в одиночку. Это было удачно, поскольку Тайандье настойчиво требовал возвращения Сильви, а также Лин во Францию. Он собирался сопоставить добытые ею данные со своими и взять бельгийку в Рим, чтобы допросить Слоан Риччи, любовницу итальянского промышленника Эрнесто Бернелли. Для Тайандье истина уже готова была воссиять. Ведь и величайшие открытия родились из случайных сопоставлений. Так что пути Натана и Сильви разделились в токийском аэропорту. Он попросил у нее на дорожку бельгийский анекдот. – А что я получу взамен? – Секрет моего уговора с сестрой. – Оба ребенка, которых она воспитывает, это ведь не ее дети? – Я повстречался с ними полтора года назад, во время последнего расследования. Джесси была шестилетним вундеркиндом, которую насиловал ее отчим, а Томми, ее брат, шестнадцатилетним аутистом, запертым в психиатрической клинике. Я похитил их у матери-алкоголички и отчима-извращенца. Шеннея и Шиваджи согласились взять детей при условии строжайшей тайны. Это и был наш уговор. – И ты его нарушаешь ради бельгийского анекдота? – Ради бельгийки. Их поцелуй был прерван Лин Ли. На посадке они оставались последними. – Знаешь, какое чтиво взяла бы с собой бельгийка на необитаемый остров? – спросила его Сильви, чьи губы покраснели от долгих лобзаний. – Нет. – Тебя, с ног до головы в татуировках. Они договорились встретиться через четыре дня в Париже. Натан вышел в международном аэропорту Могадишо и словно попал в сауну. Рядом с грязным внедорожником поджидал, обливаясь потом, агент ЦРУ, предупрежденный о его прибытии токийским отделением Интерпола. – Добро пожаловать в ад. Я – Алан Кулидж. – Натан Лав. – Наслышан о вас. – Значит, я плохо делал свою работу. Они сели в раскаленную «тойоту» и поехали в сторону центра. Ветер осыпал песком развороченные улицы, картонные лачуги, общественные здания, обтесанные выстрелами из гранатометов, пустынный пейзаж. – Можете мне обрисовать вкратце, как тут обстоят дела? – Я же сказал – ад. – А подлиннее? – Возращение надежды» – это вам что-нибудь говорит? – Американское вмешательство в тысяча девятьсот девяносто третьем году. – Речь шла о том, чтобы нормализовать положение в стране. Операция завершилась западней, и тела наших морпехов таскали по улицам Могадишо. ООН тоже попыталась вмешаться с помощью своих миротворцев, но ничего не смогла и в девяносто пятом убралась восвояси. С девяносто первого года Сомали – страна без правительства, отданная в руки боевиков и их главарей. Сущий бардак. – Это скорее не ад, а анархия. – По словом «ад» я понимаю разборки с помощью «Калашникова», рэкет вооруженных банд, похищение мирных граждан прямо на улице, нападения пиратов у берегов, исламистские мафии, торговлю оружием, наркотиками, туберкулез, малярию… С тех пор как вы здесь, ваша жизнь изрядно упала в цене. Он крутанул руль на сто восемьдесят градусов, задел тележку, запряженную тощим ослом, и угодил в рытвину. Колеса буксовали, осел гнусно ревел. Кулидж высвободил свою «тойоту», подняв облако пыли, и дал тягу, не дожидаясь составления протокола. – Понакопали канав, дороги совершенно непроезжие. Вода и электричество – не более чем старые воспоминания. Зато можете звонить по выгодной цене и играть на бирже. Для транснациональных компаний, для мафии и неправительственных организаций это рай. «Кока-кола» открыла тут новый суперсовременный завод, двенадцать тысяч квадратных метров, тридцать шесть тысяч бутылок в час. В производстве заняты сто тридцать человек, и столько же для охраны. Тарифы мобильной связи самые низкие на континенте, поскольку нет никакого государства, чтобы взимать налоги. Освещение свечное, но зато повсюду найдете интернет-кафе. Банковской системы нет, но это не мешает курсу сомалийского шиллинга колебаться по отношению к доллару. Торговцы потирают руки, и продовольствия из Арабских Эмиратов в местной диаспоре хоть завались. Всякая шушера наживается на наркотиках, на рэкете, похищениях и оружии. Что касается неправительственных организаций, то они процветают. Единственный действующий госпиталь – от Красного Креста. И еще есть ваш друг Курумаку, который вкладывает миллионы долларов в страну. – Он мне не друг. Что вы знаете об Эзиан Зави? – Никогда с ней не встречался. Она сомалийка по происхождению, носит покрывало и нигде подолгу не задерживается. Зато ее офис где был, там и есть. Кулидж остановил машину перед современным зданием, поблизости от российского посольства. – Так она сомалийка? – удивился Натан. – Ну да, Курумаку себе чернокожую отхватил. Натана удивил не цвет ее кожи, а национальность. – Я вас тут подожду. Меня они не лишком любят. – А чем вы занимаетесь в Сомали? – У меня тут дела. – Не опасаетесь за свою жизнь? – Мне всего неделя осталась. Заметив озадаченный взгляд Натана, он уточнил: – Тут, я имею в виду. Потом сваливаю в Уганду. – Мне надо получить от вас еще кое-какие сведения. – Тогда приглашаю позавтракать. Рядом как раз есть тошниловка. Они уселись за одним из двух столиков какого-то кафе. – Попробуете местное блюдо – муффо. – Что это? – Овсяные колобки. Не изыск, но есть можно. Кулидж заказал официантке, возникшей откуда-то из тени, еще два чая. – Так что еще вы хотите узнать? – Расскажите мне о «Курумаку-глобал-300». – Это плацдарм Курумаку в Африке. Официально он старается развивать сельское хозяйство в пустыне. Неофициально – делает деньги. Размещает тут своих дружков – «Кока-колу», «Барклай-банк», «Дженерал моторе», «Монтесанто»… Идея в том, чтобы производить как можно дешевле, развивать рынки, прокручивать грязные деньги, завладевать природными богатствами страны, объявлять монополию на что угодно – на соль, на песок… Заодно пользоваться страной как помойкой. – Помойкой? – Последнее цунами выбросило на поверхность радиоактивные отходы и прочую ядовитую дрянь, которую тайком топили в море у сомалийских берегов. Стоит только посмотреть на проржавевшие бочки, которые плавают всего в нескольких сотнях метров от берега, чтобы представить себе, что ждет местное население. Даже эксперты ПОС приезжали, чтобы определить размер катастрофы. – Что такое ПОС? – Программа ООН по охране окружающей среды. Разродились отчетом, на который всем плевать. – Что там говорится по существу? |