Книга Гадес, страница 26 – Расселл Эндрюс

Джастин выдержал издевательский взгляд Силвербуша.

— Да, есть.

— И где он?

— У меня в кабинете. В столе. Правый верхний ящик. Он заперт, но офицер Хавермейер выдаст вам ключ.

— И значок давай, — потребовал Силвербуш. — Или он у тебя тоже в ящике под замком?

Джастин обернулся к Леоне Криль.

— Леона? Ты ничего не хочешь сказать? Как мой начальник?

Она вздохнула.

— Джей, у меня и выбора-то нет. Мистер Силвербуш — окружной прокурор, и расследование ведет он.

Не удостоив окружного прокурора взглядом, Джастин предупредил Леону:

— Говорю тебе, он не знает, что делает.

Силвербуш возмущенно фыркнул.

— Судя по найденным уликам, я знаю то, чего ты как раз не знаешь. Отдаешь значок или как?

Джастин полез в левый карман брюк и, достав значок начальника полиции Ист-Энд-Харбора, протянул его Силвербушу. В ответ услышал:

— Капитан Холден поедет с тобой в участок. Ради исключения тебе разрешается повидаться с дамой сердца. Но потом держись от нее подальше, иначе обвинение в препятствовании правосудию настигнет тебя прежде, чем ты успеешь почесать свои микроскопические яйца. Хочешь что-нибудь сказать?

— Ага. — Джастин повернулся к капитану. — Вас и правда зовут Уильям Холден? [2]

Тот не ответил, а Силвербуш раздраженно фыркнул, поэтому Джастину оставалось только без лишних слов удалиться. Холдену пришлось догонять. Два квартала до полицейского участка они преодолели в полном молчании, но поговорить им бы все равно не удалось — рой журналистов снялся с места и облепил их, нацелив микрофоны и камеры. Джастин шел вперед, глядя прямо перед собой. Порядком загруженная Мейн-стрит (обычные для курортного городка медленно ползущие машины в поисках места для парковки) встала наглухо, когда водители начали дружно выворачивать шеи. Пешеходы останавливались, а из магазинчиков высыпали люди, посмотреть, что происходит. «Такое только в дурацкой комедии увидишь», — подумал Джастин. Парочка сосредоточенных полицейских, окружившая их толпа репортеров и замерший в изумлении город. То ли фарс, то ли пошлость — не разберешь.

У полицейского участка репортеры наконец отстали (внутрь им все равно не проникнуть), и Джастин с облегчением вздохнул, обрадовавшись наступившей тишине. Куда меньше его обрадовали ошарашенные взгляды младших офицеров. А когда Джастин под конвоем Холдена прошагал к столу и, вытащив револьвер, рукоятью вперед подал его капитану, у всех вообще глаза на лоб полезли.

— Мне нужно видеть миссис Хармон. Я хочу поговорить с ней без посторонних.

Подумав, Холден кивнул. Майк Хавершем проводил Джастина в дальнюю часть здания, где находилась камера, и незаметно сунул ему в руку аккуратно сложенную записку. Оба сделали вид, что ничего не произошло.

Джастин смотрел на Эбби через прутья решетки. Вид у заключенной был на удивление спокойный. Осунулась слегка, устала, но все равно уверена в себе и держится молодцом. Не всякий может так держаться в камере, подумал Джастин, вспомнив, что пришлось пережить за решеткой ему самому. Ему тогда самообладания не хватило.

Хавершем повернул ключ в замке, и Джастин шагнул через порог. Майк тут же задвинул решетку, стараясь не глядеть на опального начальника, и побрел назад, в общую комнату — рабочий кабинет всех полицейских участка, кроме Джастина. Вид у Майка был понурый.

— И куда нас только не занесет! — поздоровался Джастин, чем вызвал у Эбби грустную улыбку. — Ты как тут?

Она кивнула, мол, ничего.

— Скоро прибудет адвокат. Когда он меня вытащит, станет гораздо лучше.

— Тебе сейчас нужно перебраться в город, там будет полегче.

Эбби снова кивнула.

— Я так и собираюсь. Поживу в нашей городской квартире, пока все не рассосется.

Вот как, в «нашей», подумал Джастин. Значит теперь, когда Эвана не стало, имущество снова превращается в совместно нажитое.

— У тебя неприятности? — спросила Эбби.

— Смотря что считать неприятностями. Если «что люди скажут», то никаких неприятностей.

— Вот почему мы так здорово ладим! У нас, оказывается, много общего.

— Но есть и различия, — возразил Джастин.

— Есть немного.

Он взял ее руки в свои. Она сначала потянулась к нему, но потом, почувствовав, что он не из нежности это сделал, напряглась. Джастин слегка сжал ее запястья, Эбби сделала попытку высвободиться, но он держал крепко.

— Не бойся. Я задам тебе несколько вопросов.

Она недоверчиво сощурилась, но кивнула.

— Ты убила Эвана?

Вопрос прозвучал буднично, как в светской беседе за коктейлем.

— Джей, ты что себе…

— Ответь, хорошо? Ты убила Эвана?

— Нет!

— Его убил Дейв Келли?

— Я не знаю.

— Подумай.

— Отпусти меня!

— Не отпущу. Думай. Эвана убил Дейв Келли?

— Нет.

— Ты знала, что у Келли есть электрошоковое ружье?

— Что?

— Отвечай.

— Не знаю точно, что это такое, но да, оно у него есть.

— Откуда известно?

— Он сам говорил пару раз. И мне показывал. Но это было до того… — Она осеклась.

— До чего? До того, как вы переспали?

Она вздохнула.

— Да.

— Как зашел разговор о ружье?

— Бог мой, понятия не имею! По-моему, к нам тогда повадились какие-то зверьки, рыли норы под кустами и разбрасывали компостную кучу, не знаю, в общем, сад портили.

— И что?

— Дейв и сказал, что он их уже много уложил — как их там, такие, с маской на морде и полосатым хвостом?

— Еноты?

— Вот-вот. Дейв сказал, что у него есть электрошоковое ружье и он часто стреляет из него по енотам, для развлечения.

— Ничего себе у него развлечения!

— Да. А как-то раз он показывал его нам с Эваном. Стрелял при нас, чтобы продемонстрировать, как оно действует.

— И что, тебе тоже было забавно?

— Нет.

Она в упор посмотрела на Джастина.

— Иногда у Дейва появлялась небывалая жестокость.

Джастин выдержал ее взгляд, тогда она первой отвела глаза и спросила:

— Джей, к чему все эти… ох, боже мой!.. Ожоги! Ожоги на теле Эвана?!

— Да. Похоже, это следы электрошока, которым развлекался Келли.