Книга Две тайны Элоизы, страница 4 – Кэтрин Манн

Ее сердце сжалось.

— Мой отец служит в налоговом управлении в Пенсаколе, во Флориде. Кстати, а почему ты не дома, в Южной Каролине?

Джон сжал ее запястье:

— Я имею в виду не твоего отчима, а биологического отца.

Похоже, сегодня от Джона Лэндиса не так-то просто отделаться.

— Я рассказывала тебе о моем биологическом отце. — От одной мысли о человеке, который разбил жизнь ее матери, мороз прошел по коже Элоизы. — Мама осталась одна, когда я родилась. Мой отец был бродягой и не желал иметь со мной ничего общего.

Отца, честно говоря, можно считать донором. Он разбил сердце ее матери, и та воспитывала дочку сама. Отчим, возможно, не принц Очарование, но он всегда был рядом с ними.

— Бродяга. Но бродяга королевской крови. — Джон вытянул одну ногу. — Интересная игра слов.

Элоиза зажмурилась. Как было бы хорошо, если бы можно было зажмуриться и забыть о неизвестно как сделанном открытии Джона. Ее мать постоянно тревожилась о безопасности дочери. У отца Элоизы еще оставались враги в Сан-Ринальдо. Не следовало искушать судьбу. Она поступила глупо, отправившись в Испанию, чтобы попытаться выяснить что-нибудь о маленьком островном государстве, расположенном по соседству.

Элоиза заставила себя дышать спокойно, хотя ее сердце продолжало отчаянно биться.

— Не мог бы ты не упоминать об этом? — взмолилась она.

— О чем?

— О королевской крови.

Ее отчим часто называл Одри маленькой принцессой, но ни он и никто другой не знал, что королевская кровь течет в жилах Элоизы.

Это было известно только самой Элоизе, ее покойной матери и адвокату, через которого поддерживалась связь со свергнутым королем. Так называемым настоящим отцом Элоизы, за которым все еще охотились повстанцы, изгнавшие его из королевства Сан-Ринальдо у берегов Испании.

Как Джону удалось докопаться?

Он дотронулся до ее подбородка:

— Ты много лет держала в неведении весь мир, но я раскрыл твой секрет. Ты — внебрачная дочь свергнутого короля Энрике Медины.

Внутри у Элоизы все сжалось, но она заставила себя расслабиться:

— Это смехотворно.

Если Джон догадался, как долго ее тайна останется тайной? Она должна это выяснить. Может быть, тогда ей удастся заткнуть дыру, через которую просочилась информация, и убедить его, что он ошибается.

А потом она решит, что делать.

— Как тебе пришла в голову столь невероятная идея?

— Я узнал правду, когда недавно вновь побывал в Европе. Мой брат и его супруга решили заново произнести супружеские обеты, и я зашел в часовню, где мы с тобой обвенчались.

Элоиза удивилась и невольно мысленно вернулась к событиям того вечера. Она долго не могла оправиться после потери матери и вернулась в Европу, чтобы закончить свои исследования. Молодая женщина выпила пару бокалов вина вместе с парнем, к которому втайне испытывала особое расположение. А следующее, что она помнила, это поиски священника или мирового судьи, пока еще было светло.

Посещение места, где они дали брачные обеты, выглядело сентиментальным. Словно этот день запомнился Джону, и он не считал их брак ошибкой, совершенной под влиянием алкоголя.

Элоиза не удержалась:

— Неужели ты вновь пришел туда?

— Я был недалеко, — объяснил Джон и сжал челюсти — первый признак того, что вся эта беседа давалась ему с не меньшим трудом, чем ей.

Год назад он очень легко отпустил Элоизу, согласился, что они совершили ошибку. А надо было бы попросить ее снова лечь с ним в постель и сложившуюся ситуацию обсудить позднее. Элоизе очень хотелось, чтобы Джон повел себя по-другому. Но нет.

Он позволил ей уйти, чем напомнил ее отца, который не вернулся к матери.

Или к ней.

Элоиза отвела взгляд от соблазнительной линии его губ — губ, которые дарили ей острое наслаждение, когда изучали каждую клеточку ее тела.

Они произнесли брачные обеты в Испании. Тогда это казалось романтичным. В винном-то угаре.

— Король Энрике больше не живет в Сан-Ринальдо, — продолжал Джон. — Никто не знает, куда он и его сыновья бежали после переворота. Хотя говорят разное. По одной из версий, он в Аргентине.

Джон откинулся на спинку сиденья, вроде бы легко и беззаботно, но она видела, как напряжены его мускулы под черным пиджаком.

Элоиза впервые увидела его в тот день, когда присоединилась к группе реставраторов в качестве студентки-дипломницы. Джон и еще какой-то человек стояли на строительной площадке и изучали чертежи. По простой одежде и испачканным грязью сапогам она приняла его за рабочего. Но Джон был не просто архитектором, а еще и настоящим художником.

Это и привлекло ее.

К сожалению, она слишком поздно узнала, кто он такой. Джон принадлежал к династии Лэндисов.

Элоиза избегала взгляда его слишком проницательных глаз:

— Откуда мне знать?

За столько лет она научилась лгать без затруднений.

— По всей видимости, ни ты, ни твоя мать никогда не были в Аргентине, но дело не в этом. — Он заставил ее снова посмотреть на него. — Мне плевать, где живет твой царственный отец. Меня заботит лишь тот факт, что ты солгала, в результате чего наш развод застопорился.

— Ну, хорошо, — вздохнула Элоиза. — Если то, что ты говоришь, правда, то, может быть, наш брак недействителен и никакой развод не нужен?

Джон покачал головой:

— Увы. Я справлялся, поверь. Мы с тобой — законные муж и жена.

Джон провел рукой по ее длинным волосам, а затем коснулся ее бедра. Его рука, теплая и родная, взволновала Элоизу. Она готова была поклясться, что ощущает прикосновение его кожи к своей, несмотря на платье. С трудом она заставила себя не придвинуться ближе, но и не отодвинулась.

Элоиза взяла руку Джона и положила ее на его колено:

— Подай на меня в суд за то, что я тебя бросила. Или я подам в суд на тебя. Мне все равно, лишь бы дело решилось как можно быстрее и без шума. Здесь никто не знает о моей… хм… неосторожности.

— А ты не хочешь поговорить о том, кому достанется фарфор, а кому — салфетки с монограммой?

Она забарабанила по стеклянной перегородке.

— Водитель! Водитель! — Элоиза стучала и звала, пока перегородка не опустилась. — Отвезите меня обратно, пожалуйста.

Водитель посмотрел на Джона. Тот едва заметно кивнул.

Его замашки аристократа привели Элоизу в такое отчаяние, что ей захотелось кричать, но она не собиралась устраивать сцену. Ну почему именно этот человек заставляет ее кровь закипать? Она — воплощенное спокойствие. Так говорили все: и члены библиотечного совета, и тренер по велоспорту, у которого она занималась, когда была подростком, и который не мог заставить ее ехать с максимальной скоростью.