Книга Корона Героев, страница 26 – Робин Маккинли

Аэрин отстегнула висевшую на плече тяжелую скатку и вытащила мягкий кошель с мазью. Она намазала сначала одну руку, потом другую, заметив, что обе дрожат. Быстро, пока отец не успел ее остановить, она подошла к камину, выхватила из него горящее полено, вытянула руку и сунула вторую в пылавшее вокруг пламя.

Брови Арлбета вернулись на свои места.

— Убедила. А теперь положи полено обратно в очаг, потому что смотреть на это не очень-то приятно.

Он вернулся за стол и сел. Морщины усталости снова проступили на его лице.

Аэрин подошла к столу с другой стороны, вытирая испачканные пеплом руки о кожаные рейтузы.

— Сядь, — велел отец, глядя на нее снизу вверх.

Аэрин осторожно убрала какой-то свиток с ближайшего стула и села. На свитке остались черные следы закопченных пальцев. Отец внимательно посмотрел на нее, потом на рваные лохмотья ее туники.

— И что, легко убивать драконов, когда они не могут тебя обжечь?

Она сложила грязные руки на коленях и уставилась на них.

— Нет, — ответила она тихо. — Дальше огня я не думала. Нелегко.

Арлбет вздохнул:

— Тогда ты кое-чему научилась.

— Научилась. — Она подняла глаза на отца во внезапной надежде.

Арлбет фыркнул или хохотнул.

— Не смотри на меня так. У тебя умоляющий вид щенка, который надеется избежать заслуженной трепки. Как думаешь, заслужила трепку?

Аэрин промолчала.

— Это не просто риторический вопрос. Какое наказание ты считаешь для себя подходящим? Ты уже немного переросла то время, когда тебя можно было отослать в детскую без ужина, и, полагаю, я даровал тебе независимость от диктата Теки, когда позволил вам с Талатом выезжать одним. — Он помолчал. — Сдается мне, в тот день ты хотела убраться подальше от Города, чтобы развести достаточно большой костер и как следует проверить свое открытие.

Аэрин по-прежнему молчала.

— Я не могу запретить тебе брать Талата, ибо теперь он твой, и я слишком люблю его, чтобы отказать ему в общении с хозяйкой.

Он снова помолчал.

— Повинность твоя скорее воинская, но поскольку у тебя нет звания, я не могу лишить тебя его, а поскольку ты не носишь меча, полученного из рук короля, я не могу забрать его у тебя и ударить тебя им плашмя. — Арлбет на миг задержал взгляд на именинном подарке Аэрин, висевшем у нее на бедре, но промолчал.

На сей раз пауза вышла долгой.

— Ты научишь меня делать огнеупорную мазь, если попрошу?

Аэрин вскинула голову. Он мог приказать ей дать разъяснения и знал, что она это понимает.

— Я с радостью научу любого, кто… с радостью будет учиться.

И как она поняла, что он не приказывает ей, так и он понял, чего она недоговорила: «С радостью будет учиться у меня, дочери ведьмы». Арлбет знал, хотя ему этого никто никогда напрямую не говорил, как именно называли его вторую жену.

— Я готов учиться. — Он протянул руку к мешочку с мазью, оставленному Аэрин на столе, зачерпнул кончиками пальцев немного желтоватого вещества и растер между большим и указательным пальцем. Принюхался. — Полагаю, этим объясняются рассказы о внезапно участившихся визитах первой сол к аптекарям.

Аэрин сглотнула и кивнула:

— Я буду… я почту за честь показать вам изготовление кенета, повелитель.

Арлбет поднялся, подошел к дочери и обнял ее, а затем, придерживая ее левой рукой за плечи и не обращая внимания на лоснящийся мех своего рукава и состояние ее кожаной туники, продолжил:

— Послушай, дуреха ты моя маленькая. Я понимаю, почему ты так себя вела, и сочувствую тебе, а также невероятно горжусь тобой. Но будь добра, не шныряй больше по округе, рискуя жизнью, чтобы еще что-то доказать, хорошо? Сначала хотя бы поговори со мной. А теперь иди и позволь мне вернуться к моим делам. У меня еще впереди долгий рабочий день, а ты меня прервала.

Аэрин умчалась.

Спустя неделю она наконец снова осмелилась показаться на глаза отцу за завтраком, а значит сидеть за столом и рисковать нарваться на непростой разговор.

— Я уже начал чувствовать себя людоедом, — поддел ее Арлбет. — Рад, что ты выползла из своего укрытия.

Присутствовавший при этом Тор рассмеялся, и так Аэрин узнала, что и кузену известна ее история с драконом. Она вспыхнула, но первый приступ смущения отступил, и она напомнила себе, что к этому времени неосведомленных в Городе, скорее всего, не осталось.

Больше до конца завтрака неловких моментов не возникало, но когда Аэрин поднялась в надежде ускользнуть — она еще не настолько оправилась, чтобы появиться в зале приемов, и проводила свои дни за починкой костюма и ездой на Талате, — Арлбет сказал:

— Погоди минутку. Я кое-что припас для тебя, но мне надоело брать это с собой к завтраку понапрасну.

Тор встал и вышел из комнаты, а Арлбет демонстративно налил себе новую чашку маллака. Тор вернулся быстро, хотя эти секунды показались Аэрин бесконечными, и принес два копья и ее простой маленький меч, за которым, должно быть, сходил к ней в покои, где тот висел на крючке у кровати. Тор торжественно вручил их королю, опустившись на колено и наклонив корпус так, что вытянутые руки оказались на уровне головы, и Аэрин содрогнулась, ибо первый сола никому не должен оказывать такой чести. Арлбет же ее принял, ибо сказал:

— Довольно, Тор, мы уже знаем, что это для тебя означает.

И первый сола выпрямился с тенью улыбки на лице.

Арлбет встал и повернулся к дочери. Она тоже поднялась, округлив глаза.

— Первым я вручаю тебе твой меч. — Он протянул ей клинок рукоятью вперед. Аэрин подставила сложенные чашкой ладони, отец вложил в них меч и накрыл их своими.

— Итак, ты получаешь свой первый меч из рук короля, — произнес он и отпустил руки.

Аэрин медленно опустила руки, и меч оказался лежащим поперек бедер. Теперь она носила меч короля, и король может призвать ее, когда пожелает, приказать действовать или же запретить. Она покраснела, побледнела и сглотнула.

— А теперь, — весело сказал Арлбет, — когда ты получила свой меч официально из моих рук, я могу официально наказать тебя им. — Он вытянул меч за рукоять из ножен, которые тупо сжимала Аэрин, взмахнул им в воздухе — каким же маленьким показался ей подарок Тора в его руках — и остановил его кончик ровно у Аэрин перед носом.

— Вот, — сказал он и сильно хлопнул ее по щеке плоской стороной клинка, — и вот, — и он хлопнул ее по другой щеке.

Аэрин моргнула — от ударов у нее на глазах выступили слезы.

Арлбет подождал, пока взор ее не прояснился, и продолжил:

— Я отношусь к этому очень серьезно, дорогая, и если снова поймаю тебя на том, что ты уезжаешь, не сказавшись прежде мне, могу обойтись с тобой как с предателем.