Онлайн книга «Захоронение»
|
Бреннан сверкнула глазами. – Но это же неправильно. – Да что ты так взвилась? Это часть моей работы, а не твоей. – Первое: я писатель. Второе: я гражданин Соединенных Штатов, а граждане нашего государства должны испытывать отвращение к такого рода… Бусс хмыкнул: – Что такое, Бонз? Боишься, что я застану Гианелли за чтением твоих книг? Или у нас соревнование, кто больше сделает для этого дела? Некоторое время она молча смотрела в его глаза. Затем, с трудом сдерживая раздражение, сказала: – Бусс, я работала в Боснии, Гватемале, Таиланде и многих других странах, где одна группа людей старалась истребить другую группу. – Я знаю, – ответил Бусс, и в его голосе послышалось уважение. Он тоже побывал в некоторых из этих стран – с оружием в руках. Бреннан спросила: – Ты знаешь, чего первым делом старается добиться группа агрессора? Бусс покачал головой. – Контроля. Они пытаются контролировать другую группу, контролируя информацию. Он поднял руки, словно сдаваясь. – Слушай, я понимаю твою точку зрения, и я не спорю с твоими утверждениями. Но в нашей стране есть закон, и я представитель этого закона. В любом случае, мне не нужен «контроль» над Гианелли. Если его совесть чиста, ему нечего бояться. Бреннан навела на него указательный палец. – Ты меня все-таки не понял… Ты меня просто не хочешь слушать. Нельзя же настолько не уважать права человека! Твои слова звучат как лозунги нацистов в тридцать седьмом году. Как Маккарти в пятьдесят третьем [20] , как… Бусс не выдержал: – Нацист? Вот как ты теперь меня называешь? Ладно, все, с меня довольно! Он резко повернулся и зашагал прочь. Пусть остается здесь со своей правдой и своими принципами, а у него есть работа, и он должен эту работу выполнить. Позади раздалось: – Бусс… Но он не ответил. Найдя Вулфолка, Бусс приказал ему проследить за ведением работ, в то время как он сам вернется в город и займется бумагами. Бусс посетил несколько книжных магазинов и ближайшую к дому Винсента Гианелли библиотеку. Было ли это следствием того, что сказала Бреннан, или просто во время поисков у него появилось время подумать, но агент ФБР чувствовал себя немного не в своей тарелке из-за выбранной им тактики. Пусть он и занимался расследованиями уже несколько лет, но сейчас его отношение к работе, легальной или нет, изменилось. Однако на желание добиться конечного результата это не повлияло. В библиотеке Бусс выяснил, что Винсент Гианелли не посещал городских библиотек со времен окончания школы. Такому обороту событий Бусс вовсе не удивился. Зато в магазине «Варне и Нобиль» ему повезло: судя по чекам, Гианелли приобрел здесь примерно с полдюжины книг о серийных убийцах, два или три учебника анатомии и заказал несколько томов по строению скелета. Это был момент истины, но Бусс не ощутил радости, только пустоту. Ну что ж, по крайней мере у него появилась информация, позволяющая считать Винсента Гианелли тем самым Кукловодом, что подбрасывал им скелеты. Бусс находился в своем кабинете, когда стук в дверь отвлек его от размышлений. Это была Бреннан. – Не возражаешь?… – Заходи. Не стесняйся. Чувствуй себя как дома. На ней были джинсы, белая блузка и темно-серый пиджак, а волосы были завязаны на затылке в конский хвост. Бреннан выглядела отдохнувшей и посвежевшей и определенно чувствовала себя лучше, почти оправившись от нападения на парковке. Прошли сутки с тех пор, как они расстались на Инлэнд Марш, и после этого они ни разу не разговаривали. Бусс все еще переваривал те слова, которые она бросила ему в лицо. Теперь, когда Бреннан устроилась в кресле напротив его рабочего стола, между ними в комнате словно повисла невидимая стена тишины. Она заговорила первой: – Все в порядке? Он пожал плечами: – Нормально. Бреннан опустила глаза. – Я… хм… думаю, мне нужно извиниться за свои вчерашние слова. – Да ну? – Нацист – это было слишком… сильное слово. – Ты так думаешь? – Да. Мне следовало бы сказать «фашист». Бусс моргнул. Но она улыбалась. Затем сказала: – Слушай, я правда прошу у тебя прощения. Бусс бросил на стол карандаш, который вертел в руках, и тяжело вздохнул. – Знаешь, мне тоже не мешало бы перед тобой извиниться. Я не силен в этих пойми-закон-как-сам-пожелаешь штучках. Даже если официально они применяются повсюду. – Да, но… Но ты ведь все равно ими занялся? – Ага. И, боюсь, что не очень об этом жалею, потому что я получил результат. – Тогда жалеть уже поздно, – пожала плечами Бреннан. Он показал на стопку бумаг, лежащую на столе. – Вот здесь – списки купленных Винсентом Гианелли книг о серийных убийцах, пособия по анатомии, которые он заказывал, по строению скелета… – И ты все еще считаешь, что это был единственный способ найти доказательства его причастности? Бусс минуту подумал. – Я не вижу никаких других зацепок. Она кивнула и достала из кармана маленький пластиковый пакетик. – Что это? – спросил Бусс. – Помнишь волоски, которые я сняла с третьего скелета, тогда, возле кладбища? Они торчали из узелка на проволоке. – Помню. Они человеческие? – Вообще-то нет. Бусс снова тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. – Я так и думал, что из этого ничего не выйдет… как и из многого другого в этом деле. – Это собачья шерсть, – сказала Бреннан. Он нахмурился, с недоумением посмотрев на нее. – Собачья шерсть? – И не просто собачья. Шерсть неаполитанского мастиффа. – Бреннан невинно улыбнулась, и Бусс почувствовал, что определенно сел в лужу. – Кто из твоих знакомых держит дома мастино-неаполитано? – Винсент Гианелли. |