Книга Притяжения, страница 15 – Дидье ван Ковелер

— Может, вам еще и женщину предоставить?

— Нет, мне нужна моя собака. То есть «моя»… Бродячая псина, вроде меня, такие, как мы, хозяев не имеем. Я отдал ее в питомник, перед тем как пойти в полицию. Я дам вам адрес.

— Ну-ну. Вы, может быть, думаете, что я сама за ней поеду?

— Вам ведь нужен свидетель убийств, верно?

Через день Дельфина провела самый безумный за всю свою карьеру следственный эксперимент. Родители Сесиль Мазено и импресарио Ребекки Веллс явились по повестке в мастерскую Жефа и принесли, как их просили, вещи пропавших девушек. Кинолог дал понюхать их немецкой овчарке. Собака тотчас кинулась к мольберту и залаяла на портрет, накрытый простыней. Ошеломленный кинолог запротестовал: собака не способна связать запах с изображением — разве только запах девушки присутствует на картине. Дельфина потребовала сделать соскоб с красного океана, из которого выходила Сесиль Мазено. Результат анализа не оставил сомнений: никаких следов крови.

— Фигня какая-то у меня с твоим художником, — сказала, вернувшись, Шарли. — Что-то вроде помех. Волны от него, что ли, идут, от этого типа… Хочу сосредоточиться — и все время натыкаюсь на него. Как будто он уже умер.

Дельфина поставила стакан. Ноющая боль сжимала виски. Наверно, от джина с тоником. Или от чего-то другого? Всю вторую половину дня она проработала с делом об уклонении от уплаты налогов, а ей в последнее время все труднее было отрываться от досье Элиаса — казалось, будто жертвы корят ее за невнимание к ним. Шарли выслушала ее и покачала головой, успокаивая: нет, она не ощущала ни мольбы об отмщении, ни зова страждущей души.

— А эти девушки не могли… ну, не знаю, вдруг им зачем-то понадобилось, чтобы их считали умершими?

— Я копала и в этом направлении, Шарли, а как же. Блестящая студентка на пороге магистратуры, топ-модель нарасхват у лучших торговых марок… Табун дружков у одной, богатый пожилой любовник у другой. Нет, поверь мне: кроме признаний Элиаса, все версии тупиковые. Ладно, я пойду.

— Куда же ты? Тебя ведь никто не ждет, правда? Я могу приготовить чили…

— Нет, я должна вернуться во Дворец правосудия. Надо еще поработать.

— Найди себе другого мужика. Ты красивая. Только не следишь за собой, а так — красивая.

— Ты уж аккуратней с картиной, ладно? Никому о ней не говори и прячь в шкаф, чтобы кот не добрался. Завтра вечером я ее заберу.

— А почему на обеих картинах голуби?

Дельфина надела плащ и поморщилась от острой боли, пронзившей голову.

— Он говорит, что голубь у него вместо подписи, — уклончиво ответила она.

И, словно эхо, услышала ответ Жефа — когда она спросила его об этом на первом допросе:

— В ритуалах вуду душа каждого человека связана с определенным животным. Моя странствует ночной порой в образе голубя. Он летит куда его зовут.

* * *

В безоблачном ночном небе луна из оранжевой стала белой. Жеф дописывал лицо Дельфины на стене своей камеры. Во Дворце правосудия Дельфина составляла отчет о ходе следствия под взглядом Ребекки Веллс, пленницы ржавчины на циферблате часов. Шарли в своем коттедже силилась сосредоточиться на голубе над головой студентки, выходящей из красного океана.

Жеф приступил к глазам. У Дельфины расплылись перед глазами буквы. Шарли встала и походкой сомнамбулы приблизилась к железному листу, словно хотела войти в картину. В голове у нее раздался шелест крыльев. Воркование голубя, эхом отзывающееся под сводом, далекие звуки хорала…

Жеф занялся правым глазом, обмакнул кисть в зеленую краску, чтобы усилить выразительность взгляда. Дельфина порвала свой отчет. Шарли увидела художника на верху стремянки среди голубей, которые кружили под куполом, влетая и вылетая через высокие окна без витражей.

Жеф закончил глаз. Дельфина почувствовала, что ее засасывает взгляд Ребекки Веллс.

— Я не помешал? Проезжал по бульвару, увидел свет в твоем окне.

Дельфина медленно выбралась из картины и увидела в дверях Пьера Анселена с фирменным пакетом в руках. Из пакета торчало горлышко бутылки шампанского. Она уставилась на него, точно на незнакомца, смутно о чем-то напоминающего.

— Твое свидание, стало быть, отменилось, — насмешливо констатировал адвокат, входя.

Он поставил пакет среди бумаг, обошел стол и оказался за креслом Дельфины. Та не шевельнулась. Он начал массировать ей плечи, она не противилась. Через минуту-другую, почувствовав, что она расслабилась, он шепнул:

— Все-таки нам неплохо было вместе, правда?

— А что, тебя выставили?

Он вздохнул, замедлив массажные движения, принялся жаловаться:

— Не то чтобы, но… Мы должны были уехать в Лиссабон вдвоем, она мне устроила форменный шантаж, ребенок, видите ли, ты не представляешь… Он все время болеет, и вдобавок она принимает снотворное, так что ночью менять ему памперсы приходится мне…

— Ну да… Со мной тебе это не грозило.

— А в нем и правда что-то есть, — одобрительно протянул Пьер, чтобы сменить тему, повернувшись к «Притяжению-2». — Ты сказала ему, что я согласен его защищать?

— Он не хочет защиты. Он хочет обвинения.

— А куда ты дела вторую картину?

— Она у прокурора.

— Пригласишь меня? — предложил он, показывая на пакет с надписью «Fauchon». [7] — Я тут купил…

— Ты купил для нее, проезжал и увидел свет в моем окне.

— Обожаю, когда ты цинична, — выдохнул он и поцеловал ее в ухо. — Филе меч-рыбы, блины, икра и миндальное печенье… Если у тебя еще работа, можем поужинать здесь.

Она повернула голову, встретила взгляд Ребекки Веллс.

— Нет.

— Ладно, тогда поедем к тебе.

— Какой ты все-таки нахал, — сказала Дельфина почти с восхищением.

— Мне не хочется, чтобы ты оставалась одна.

— Ты мне больше не нужен, Пьер.

— Что ж, — вздохнул он.

Взял пакет и под ее взглядом направился к двери.

— Но я же не сказала, что не хочу.

Он остановился, сбитый с толку.

* * *

Шарли была все на том же месте. В одной руке она держала газету с фотографией Жефа, в другой свой маятник, который висел неподвижно. Дверь открылась, Максим прошел через комнату походкой автомата, с остекленевшим взглядом и GPS-приемником под мышкой.

— Опять твои бредни, — бросил он на ходу, отложил косяк, рухнул на кровать и уснул.

Шарли даже головы не повернула. Жеф в своей камере писал половые губы Дельфины. Добавив в воду средство для мытья посуды «Paic» с запахом лимона, Дельфина мыла бокалы.