Онлайн книга «Trust: Опека»
|
— Думаю, стоит обсудить все это с господином Шмидтом. Особенно принимая во внимание смерть господина Охснера. — Тогда сообщите Шмидту, что я хотел бы с ним встретиться незамедлительно. — Не могу. Он в командировке. Вернется завтра. Уехал на похороны Георга Охснера. — В таком случае, я там его и увижу. — Руди забрал паспорт и положил его в портфель. — Но все-таки я желал бы посмотреть выписки из своего счета. Пехлянер просмотрел остальные документы. — Кажется, все в порядке. — Он встал. — Если не возражаете, я сделаю копии этих документов? — Пожалуйста, сколько угодно, — ответил Руди. — Как только я получу доступ к счету. Когда Пехлянер вышел, Руди повернулся к Алекс. — Видела? Сработало. — Он начал мерить шагами комнату. — Через несколько минут мы все узнаем. Руди стал рассматривать небольшую картину, висящую возле двери. — Это Жан Кокто. — Потом Руди перешел к соседней стене, к литографии, выполненной огромными мазками. — Лихтенстайн. [36] А у этих ребят хороший вкус! Дверь открылась, и вошел Пехлянер, неся два темно-серых скоросшивателя. С глухим стуком он опустил их на стол. — Это все, что у нас тут есть. Алекс заметила надпись на корешке: «Цюрихский банк „Гельвеция“ СЧЕТ № 230-SB2495.880-O1L». За годы к нему прибавилось множество цифр и букв, но это, несомненно, был счет, который отец Руди открыл в 1938 году. Она взяла первую папку и прочитала наклейку: «Состояние счета за I–III кварталы». В папке хранились ежеквартальные балансы за прошедшие восемь месяцев. В следующей были трансакционные выписки за тот же период. — Уверен, вы убедитесь, что все в порядке. — Пехлянер сел напротив Руди и Алекс. — Я взял на себя смелость и распечатал график, показывающий состояние счета за последние несколько лет. Он положил на середину стола распечатанную на компьютере гистограмму. Руди наклонился вперед, чтобы взглянуть на нее. — Как видите, счет последовательно растет, несмотря на все колебания рынка, — объяснил Пехлянер. Руди пододвинул график назад Пехлянеру. — Это хорошо, но на самом деле меня интересуют выписки за 1987 год. — Зачем они вам? — Затем, что мне необходимо закончить с делами, касающимися отцовского имущества, а для этого я должен посмотреть, сколько денег было на счету к моменту смерти отца. Это случилось в октябре 1987 года. Руди превращался в искусного лгуна, подумала Алекс. Или он таким всегда был? — Я не уверен, что в наших архивах хранятся данные за такой длительный период. — Пехлянер открыл одну из папок и пробежал глазами первую страницу с итоговым балансом. — Согласно этим документам, мы стали управлять счетом лишь в январе 1991 года. — Но господин Охснер говорил, что отдал вам все документы за предыдущий период. Не могли бы вы пойти посмотреть? — упорствовал Руди. — Не сомневаюсь, у вас наверняка есть архив. — Внизу, в подвале. — Пехлянер встал. — Но я вам ничего не обещаю. Как я уже сказал, не я работаю с этим счетом. — Буду весьма признателен, если вы просто взглянете. — Это займет несколько минут. — Ничего страшного. — Руди проводил Пехлянера к двери. — Если хотите, я вам помогу. — Найн! — мгновенно отреагировал Пехлянер. — В подвал мы не позволяем спускаться никому. Думаю, вы понимаете причину. Дела наших клиентов не подлежат огласке. Пехлянер плотно закрыл за собой дверь. — Вы думаете, он найдет? — спросила Алекс. Она взяла со стола папку с трансакционными выписками и стала перелистывать страницы. — Надеюсь, — сказал Руди, прохаживаясь по комнате. — Я и в самом деле желаю знать, что произошло. — А если не узнаете? — Попытка не пытка, верно? — Ого! — Алекс остановилась на странице где-то посередине папки. — Взгляните сюда. — Она показала на абзац в середине страницы. — Вам известно, что к счету прилагается еще и сейф? Тут автоматический дебет — на аренду сейфа в банке «Гельвеция» здесь, в Цюрихе. — Она протянула листок Руди: — Смотрите: «Сейф 4483, Аренда. Цюрихский банк „Гельвеция“, главная контора». Должно быть, сейф огромный. Его аренда обходится более четырех тысяч франков в год. Руди внимательно прочитал выписку о дебете. — Тут написано, что сейф находится в хранилищах главного здания банка «Гельвеция», — там, куда мы сегодня уже ходили. Интересно, почему в банке мне не сказали о сейфе, когда я туда заходил? И почему в конверте, который отец оставил для меня, нет ключа? — Может, ключ у Когана? — Или был у него. — Руди уставился на Алекс. — Странно, почему Охснер и словом не упомянул о сейфе? — Возможно, он сам не знал. — Как он мог не знать? — удивился Руди. — Такой дебет готовят ежегодно, верно? — Неужели вы не помните, что сказал нам Охснер? Он просматривал лишь квартальные балансы по счету, чтобы понять, как идут дела. — Алекс указала на вторую папку. — Его не заботило, сколько платят за аренду сейфа или суммы других подобных выплат, ведь счет регулярно рос. — Ты права. — Руди наблюдал, как Алекс пролистывает остальные документы. — Было бы забавно пойти в банк и посмотреть, что в сейфе, правда? А ведь я мог бы это сделать! Даже если нет ключа от сейфа в швейцарском банке, необходимо всего лишь заплатить пятьсот франков, чтобы кто-нибудь просверлил замок. Конечно, если у тебя есть доступ к сейфу. Со мной такое уже случалось. — Но больше у вас такого права нет. Вас «отрезали» от счета. Забыли? — Алекс изучала страничку с кредитом. — А это что? Похоже на то, что в январе на ваш счет поступило четыре миллиона двести тысяч долларов. Руди наклонился взглянуть. — Зачем кому-то понадобилось это делать? Алекс пролистала следующие страницы. — Тут есть еще несколько подобных упоминаний. — Она быстро сложила общую сумму. Цифры. С ними не поспоришь. Алекс с детства любила цифры, потому что им единственным не страшен хаос окружающего мира. Цифры — это навсегда, они не изменят. Они никогда не лгут. Например, когда ей было семь, она узнала, что у нее есть годовалый братишка — неоспоримое доказательство того, что отец завел новую семью еще до того, как бросил их с матерью. — А что такое БВО? — спросила Алекс. Она вытащила еще одно кредитное извещение и передала его Руди. — Перевод на счет №… от «Кариббиэн траст бэнк», БВО. |