Онлайн книга «Пророчество Луны»
|
— У меня есть лучшие способы служить своему повелителю, чем интересоваться религией неверных! — Не сомневаюсь! Так в какую сумму ты оценишь этого разговорчивого неверного? — Не меньше чем в семьдесят золотых дукатов. Из толпы донеслись возмущенные голоса. Слишком дорого за раба, за которого нельзя получить выкуп! Молодого, крепкого невольника-христианина можно приобрести меньше чем за десять дукатов! — Ты все еще завышаешь цену за этого неверного пса. Давай говорить серьезно. Даже если принять во внимание его ученость, он не стоит дороже пятнадцати или двадцати дукатов — и, не забудь, я предлагаю в десять раз больше! — Пятьдесят дукатов, — твердо произнес дворецкий. — Если ты не согласен, то возвращайся в толпу и не мешай мне отдать приказ отрубить рабу руку и отослать его в тюрьму! — Ты будешь хорошим дворецким, Рашид бен Гамрун! Но я несколько устал от твоей самонадеянности. Меня интересует этот раб, но не за любую цену. Мое последнее предложение — триста золотых дукатов! — Четыреста, и он твой. Иначе я прикажу продолжить наказание немедля! Мухаммед аль-Латиф понял, что дворецкий, чтобы не уронить собственного достоинства, больше не снизит цену. Он хлопнул в ладоши, и появились трое слуг. Один из них нес тяжелый ларец, который поставил у ног хозяина. Не отводя глаз от Рашида, Мухаммед приказал отсчитать четыреста монет. При этих словах толпа удивленно зашелестела. Зачем Мухаммеду аль-Латифу, ловкому и расчетливому купцу, понадобилось тратить столько денег на покупку раба-христианина, пусть даже и весьма ученого? Рашид бен Гамрун велел янычару пересчитать деньги вместе со слугой. Затем приказал стражникам освободить Джованни. Молодой человек под ошеломленными взглядами зрителей медленно спустился с помоста. Его подвели к новому хозяину, и юноша, не говоря ни слова, уставился на него. — Что же ты собираешься с ним делать? — спросил Рашид. — Пока не знаю. Может, заставить его чистить конюшни? — За такую цену ты мог бы потребовать, чтобы он читал Библию твоим лошадям! Толпа разразилась хохотом. Мухаммед слегка усмехнулся. Он попросил, чтобы с ноги его нового раба сняли цепь, а затем, в сопровождении слуг и Джованни, поспешил домой. Торговец жил в великолепном доме в самом центре Старого города. У него было четыре жены и примерно три десятка невольников. Когда они вошли внутрь, Мухаммед пригласил Джованни сесть и послал за едой и напитками. — Зачем вы это сделали? — спросил наконец Джованни, все еще дрожа, после того как осушил большой стакан холодной воды. Хозяин улыбнулся. — Ты, должно быть, удивился еще больше, чем другие. — Конечно. До сих пор не могу прийти в себя. Спасибо. — А я никак не могу прийти в себя после того, как перед всем городом заплатил за тебя такие деньги этому мошеннику! С завтрашнего дня мои поставщики увеличат цены вчетверо, а то и впятеро! Думаю, пройдет несколько недель, пока я оправлюсь! — Почему же вы были готовы отдать за меня так много? — Потому что человек, который попросил купить тебя, сказал: «За любую цену»! — Значит, вы приобрели меня не для себя? Мухаммед громко расхохотался. — Что бы я делал с таким дорогим рабом, да к тому же ученым? Я умею только покупать и продавать пряности! — Я… не понимаю. Кто же тогда попросил меня купить? — Мой друг Елизар. — Но зачем? — спросил Джованни после недолгого молчания. — Понятия не имею! Всего лишь минут за десять до того, как приговор должны были привести в исполнение, он прислал ко мне самого преданного слугу с просьбой немедленно отправиться на площадь и купить тебя, пока тебе не отсекли руку. За любую цену! — А почему Елизар сам не стал торговаться? — Он иудей. Джованни, не понимая, удивленно уставился на своего спасителя. — Разве ты не знаешь, что в Османской империи евреям запрещено покупать рабов-христиан? Постепенно Джованни приободрился, но по-прежнему не мог понять, что происходит. Какой-то незнакомец отдал за него целое состояние, несомненно, чтобы сохранить ему руку. Но зачем? Что от него ожидают? — Понимаю, что ты, должно быть, озадачен, — продолжил Мухаммед. — Мне самому не терпится поскорее увидеть Елизара и расспросить его. Не хочу тебя обидеть, но, уверен, ты не стоишь и десятой доли той суммы, которую я за тебя заплатил! Джованни улыбнулся. — Согласен! Когда Джованни утолил жажду, его отвели в другую комнату, где одели в просторную коричневую джеллабу. Мухаммед попросил его поднять капюшон и сказал, что Джованни сейчас тайно отведут к настоящему хозяину. Мухаммед попрощался с итальянцем и вручил его заботам трех невольников, которые повели Джованни через касбу. Они поднялись на самую вершину холма, где находились еврейские кварталы. Там петляли узкие и грязные улочки, на которых играли бедно одетые дети. Слуги Мухаммеда постучали в маленькую, выкрашенную в голубой цвет дверь. С правой стороны двери, на уровне глаз, Джованни заметил странный предмет. На стук вышел темнокожий человек лет сорока, весь в белом. Он знаком пригласил Джованни войти и кивком головы отпустил его провожатых. Едва Джованни оказался во внутреннем дворике, то сразу же скинул капюшон. Темнокожий приветствовал его на хорошем итальянском языке: — Меня зовут Малек. Я управляющий твоего нового хозяина. Добро пожаловать в дом Елизара бен Иакова аль-Кордоби! Джованни во все глаза смотрел на маленький, засаженный цветами дворик. В доме, довольно простом по стилю, было два этажа, не считая цокольного. — Здесь живут слуги и готовят еду, — сообщил Малек. Затем он провел юношу в другое патио. Этот двор оказался гораздо больше, и его украшали два богато отделанных бассейна. — Здесь хозяин принимает гостей. Джованни остановился, чтобы полюбоваться мраморными колоннами. Но управляющий повел его еще через одну дверь, на сей раз из великолепного резного дерева. Они вошли в сад изумительной красоты, где росли деревья и цветы, текли ручьи и били фонтаны. Он был примерно в сто шагов длиной и располагался на террасах, а со всех сторон сад окружали толстые стены. Балконы всех этажей дома, поддерживаемые изящными колоннами розового и голубого мрамора, выходили на этот райский уголок. — Здесь наш хозяин молится, ест и отдыхает. Джованни восхищался совершенной гармонией сада, когда появился хозяин дома. Ему было около шестидесяти лет, и борода его белизной соперничала с одеждами. На голове Елизар носил ермолку. Джованни смотрел, как он легко шагает навстречу, и думал, что, должно быть, это человек большой духовности. Он вспомнил лица мессера Луцио, старца Симеона и мистика-суфия. Елизар остановился перед Джованни, улыбнулся и протянул ему обе руки. |