Книга Разыскиваются полицией, страница 52 – Ким Уозенкрафт

— Может, он наконец повзрослел? — Гейл снова заговорила вслух. Тихо, словно за чашкой кофе с подругой. И дальше мысленно: «Кого ты пытаешься обмануть?» Это прозвучал голос рассудка. Единственного собеседника, с которым Гейл любила проводить время. Но этот гость был чаще всего занят и не задерживался на чашку чая.

Сумерки быстро сгустились, и наступила ночь. Дайана сжалась под невысоким дубом на насыпи; под ней железнодорожные пути, точно переплетение нервов, разбегались и сходились на станции. Она вспотела, однако дыхание почти восстановила. Дайана ждала. Ждала, когда среди путей появятся полицейские и собака. Ждала двадцать минут. Тридцать.

Ничего не происходило.

Стало совсем темно. Дайана слышала шум машин, проходящих по шоссе по другую сторону насыпи. Она встала, осмотрелась и обнаружила, что оказалась у пересечения дорог, где развязка образовывала «лист клевера». Огромный зеленый указатель перечислял названия магистралей и улиц, но они ничего не говорили Дайане. Она обвела взглядом горизонт — беспорядочно разбросанную окраину делового города. Ей бросилась в глаза реклама: «Самые чистые туалеты в Америке». Она могла бы спрятаться в туалете, как поступила в шестом классе, когда четыре девочки попытались ограбить ее у аптеки на Мэйн-стрит. Днем, после школы — четыре известные в городе озорницы. Дайана отбилась — сама стукнула их несколько раз и вырвалась, чем вызвала их несказанное удивление. Забежала за питьевой фонтанчик и юркнула в дамскую комнату. После этого ее оставили в покое.

Дайана тронулась в путь, рюкзачок небрежно висел на плече. Двигалась в сторону самых чистых туалетов в Америке на окраине Кливленда, шла так, как могла бы шагать студентка колледжа, проводящая летние каникулы в Париже.

Ее цель оказалась дальше, чем она представляла. Дайана попросила у кассира ключ. Он подал ей огромный горшок с дыркой в донышке, сквозь которую была продета веревка — на одной стороне ключ, на другой завязан большой узел.

— Уж такое не потеряется, — хмыкнула Дайана.

Прыщеватый паренек кивнул и повернулся к следующей клиентке.

Дайана зашла за угол и засунула ключ в скважину.

Дверь за ней автоматически закрылась. Она приблизилась к раковине и посмотрела в сияющее зеркало. Неудивительно, что парень не захотел с ней общаться. Ее короткие волосы ссохлись и спутались от пота, лицо в грязи. Ужас! Словно выскочила из преисподней. Дайана плеснула водой на лицо, потянула из дозатора полотенце, расчесала пальцами волосы и опять взглянула в зеркало. Уже лучше. Сходила в туалет — какое облегчение! — расправила одежду, стряхнула пыль с джинсов.

Выйдя, достала двадцать долларов из денег, которые дала ей Гейл, и купила телефонную карту.

На улице пахло бензином и разогретым после жаркого дня асфальтом. Дайана долго стояла и размышляла, не совершила ли она ошибку. По ту сторону дороги в ночи сверкали высотки Кливленда, обновленного Кливленда, нового Кливленда. Нет, ошибки не было. Она не стала бы задерживаться на одном месте более десяти минут. Дайана поняла, что, пока она находится в движении, ее скорее всего не поймают. Если кто-нибудь не донесет, а она уж позаботится, чтобы этого не произошло. Итак, вперед! Она подняла трубку.

Послышался сонный ответ:

— Говорит Ренфро. Дайана? — Он моментально проснулся. — Где, черт побери, ты находишься?

— На другом конце провода.

— Ты в порядке? М-м-м… Ну разумеется, в порядке. Как дела?

— Хорошо. А у тебя?

— Нормально.

— Завел новую подружку? — попробовала пошутить Дайана.

— С полдюжины. — Ренфро кашлянул. — Дайана, что ты творишь? Я читал о тебе, видел по телевизору. Ты свихнулась?

— Я не могла оставаться там и гнить.

— Но ты читала документы, которые я тебе посылал? Существуют законные пути.

— Хорошо, считай, я свернула в тупик.

Ренфро крякнул, будто пытался рассмеяться.

— Тебе необходимо вернуться и бороться в суде.

— Лишь в одном случае: если я буду уверена, что меня вновь не засадят за решетку. — Дайана вздохнула. — Слушай, ты волен ответить «нет», но мне требуется помощь.

— Догадываюсь.

— Мне нужна стенограмма судебного заседания. Когда судили Черчпина.

— Не одной тебе. Но судебная стенографистка никак не расшифрует текст. Работает, не напрягаясь.

— Когда она собирается закончить?

— Даже судья накричал на нее. Со дня на день.

— Мне очень важна эта стенограмма.

— Как я тебе ее передам?

— Я тебе позвоню, когда придумаю.

— Когда?

— Не знаю. Потребуется некоторое время. А ты возьми стенограмму, как только сумеешь.

— Нашли твою машину.

Дайана вспомнила свой позор: как признавалась ублюдку Лоуву, что прошляпила патрульный автомобиль, и покраснела от стыда.

— Где?

— В паре сотен миль отсюда. В лесу, к востоку от Накогдочеса.

— Есть подозреваемый?

— Нет. Твой кейс исчез. Тот, кто угнал машину, все тщательно подчистил.

— Ни волоса, ни шерстинки?

— Автомобиль на закрытой площадке управления шерифа. Не знаю, занимаются ли такой мелочевкой. Слышал, что ищут отпечатки пальцев.

— Кретины не желают даже выяснить, кто это был. Вот что там происходит.

— И еще — твой приятель Эфирд свалил.

— Эфирд? Как?

— Шеф хотел, чтобы он посещал психиатра, ну, насчет его пристрастия к рюмке и травмы после того, что совершила Линда. Ему было бы полезно. А он посчитал, что это закроет ему путь к продвижению.

— Не исключено.

— Так вот, он взял и ушел. Заявил шефу, что ему хватит на три жизни этого дерьма, и бросил на стол значок.

— Он никогда не был моим приятелем.

— Только не надо мне вкручивать.

— Слушай, давай договоримся, я очень бы хотела, чтобы ты мне поверил.

— Извини. Я просто не знаю, что сказать. Очень скучаю по тебе и безумно за тебя боюсь.

— Я по тебе тоже скучаю. — От того, что Дайана произнесла эти слова, боль стала еще острее. — Куда подевался Эфирд?

— А зачем тебе?

— Мне надо знать.

— Слышал, переехал куда-то в окрестности Накогдочеса. Живет в трейлере. — В трубке послышался вздох. — Ты должна была мне признаться.

— В чем?

— В том, что было у вас с Эфирдом.

— Я тебе уже сказала: у нас ничего не было.

— Если не считать того, что ты отключилась и провела ночь в его доме. — В голосе Ренфро прозвучали напряженные нотки. — Ты мне об этом даже не упомянула.