Книга Разыскиваются полицией, страница 72 – Ким Уозенкрафт

Солнце низко висело над куполообразной крышей большого торгового центра. Перед ним на подъездной дороге к магистрали располагались более мелкие торговые ряды. Можно было бы туда заглянуть. Но, похоже, в этом городе никто не ходил пешком. До сих пор Гейл не заметила ни одного пешехода.

— Давай возьмем напрокат машину, — предложила она.

Дайана приглушила звук и воскликнула:

— Ты представляешь, какое там пекло?! Июль в Техасе, дневная жара. Можно пойти попозже.

— Лучше займемся этим сразу. Без автомобиля я ощущаю себя очень уязвимой.

Они сели в автобус, совершающий рейсы в международный аэропорт Далласа, и через полчаса езды мимо выбеленных солнцем стрип-моллов и жилых домов, на которых там и сям пестрели рекламы самой выгодной в этом месяце распродажи жилья, или объявления, что та или иная квартира свободна, или условия аренды на два года, оказались за городом. Но поля тянулись недолго — вдоль дороги опять появились торговые ряды и похожие на пакгаузы склады, приземистые массивные строения с бытовыми товарами, ковбойскими сапогами, мебелью, электроникой. Гейл удивлялась такому невероятному количеству магазинов. Чем там торгуют, без чего она обходилась почти двадцать лет? В ее распоряжении были в основном еда и книги. Бумага и авторучка. И это, как она считала, сохранило остроту ее мышления. Остроту, позволяющую осознать, что все увиденное на воле — это непристойность, американский стиль.

В автобусе они с Дайаной были вдвоем и сели подальше от кабины, чтобы их не слышал водитель. Хотя ему не было до них никакого дела. У него работала портативная двусторонняя рация, и он трещал в нее как из пулемета то ли на арабском, то ли на урду. Ничего не замечал, кроме движения на дороге и своей рации.

Гейл повернулась к Дайане:

— Там, где ты выросла или работала, так же?

— И да, и нет. — Дайана посмотрела в окно, словно боялась ошибиться в сравнении. — Там, где я выросла, совсем маленький городок. Очень бедный. Ничего похожего на это. Бакалейная лавка, аптека, церковь. Церковный благотворительный магазин, почта, бензозаправочная станция. Вот, кажется, и все. А там, где я работала… Да, во многом напоминает Даллас. Конечно, не так много дорог, и город не настолько велик, как Даллас и Форт-Уэрт в районе Метроплекс…

— Знать бы еще, что это значило.

— …но и там все это присутствует: «Синеплекс», [47] «Хоум дипо», [48] «Уол-март» [49] и прочее.

— Тоска зеленая…

— Но по крайней мере можно сходить в кино. Когда я была девчонкой, до ближайшего кинотеатра приходилось добираться тридцать миль. Так и жили, пока не провели в Овертон кабельное телевидение.

— Я подумываю, не податься ли на Запад. — Гейл испытующе посмотрела на Дайану, но лицо девушки осталось непроницаемым.

— Куда?

— Пока не решила. Для начала в Нью-Мексико. Если там не понравится — в Аризону. Буду пробовать одно, другое, пока не найду то, что требуется, или не доберусь до побережья Тихого океана.

— Я бы тоже не отказалась.

— В самом деле?

— Это было бы очень разумно.

Гейл наклонила голову.

— И очень весело, — добавила Дайана. — Мы с тобой несколько месяцев сидели в клетушке восемь на десять. Пора взглянуть на большой мир.

— Речь не идет о чем-то долгосрочном, — улыбнулась Гейл. — Но я считаю, мы должны друг на друга полагаться, пока… как бы лучше выразиться… не наступит некоторая стабильность.

— Рассчитывай на меня.

— Вот и отлично. Нам надо выбрать ближайшее место, где можно достать новые документы, и это, конечно, не Чикаго. В каком направлении мы собираемся двигаться и что станем делать?

— Ты намерена смотаться из Техаса, — помрачнела Дайана.

— Это вообще не вопрос, — произнесла Гейл. — Нам необходимо смотаться из Техаса. А тебе в особенности. — Она заметила, что глаза Дайаны наполняются слезами, и обняла ее за плечи. — У тебя нет выбора.

Девушка кивнула, а Гейл почувствовала, как под ее рукой безвольно опустились плечи подруги. Похлопала Дайану по спине, шутливо провела ладонью по ее рыжим волосам.

— А тебе идет этот цвет.

— Спасибо. — Дайана покосилась на водителя и, убедившись, что тот всецело поглощен дорогой, смахнула слезы с глаз.

— Так ты со мной?

— Мне надо подумать. Ты же не собираешься срываться с места и покидать отель сегодня вечером?

— У меня нет конкретного плана. Не знаю, как кажется тебе, но я считаю, что все складывается неплохо. Мы оторвались от погони, по крайней мере на данный момент. После событий позапрошлой ночи имеем право остаться еще на сутки и передохнуть. Хотя, честно говоря, я бы предпочла оказаться где-нибудь подальше отсюда.

В аэропорту на них никто не обратил внимания. Женщины взяли напрокат машину и успели вернуться до заторов, которые, если верить радио, должны были начаться еще до четырех часов дня.

Они не пробыли в номере и десяти минут, как Гейл решила сходить в магазин на противоположной стороне дороги.

— Нам нужна одежда, — заявила она. — И спортивная обувь.

— Неужели захотелось побегать? — Дайана приняла излюбленную позу — легла на живот, подсунула под подбородок подушку и взяла пульт дистанционного управления.

Гейл покачала головой:

— Хочу иметь на всякий случай подходящие кроссовки. Такие ситуации возникают, когда их меньше всего ожидаешь.

— Ничего подобного больше не случится. Не должно.

— Я же сказала: когда меньше всего ожидаешь.

— Поедешь на машине?

— Хотела прогуляться пешком.

Дайана усмехнулась:

— На улице слишком жарко. Я лучше посижу в отеле.

Она бы легко выдержала жару, но не хотела рисковать привлечь внимание к себе и Гейл. Они находились в паре сотен миль от Болтона, но, как знать, кто-нибудь мог приехать в Даллас навестить кузину, завернуть в магазин и заметить ее. Да, узнать ее непросто, однако рассчитывать на это она бы не стала. Дайана поняла, что так будет всегда, пока она остается в Техасе или где-нибудь поблизости.

— Хочешь что-нибудь конкретное? — Гейл смотрела телевизор стоя.

Дайана приглушила звук и читала новости об их побеге на бегущей по нижней кромке экрана строке. Полицейский оператор сделал несколько потрясающих кадров из вертолета: прожектор выхватывает из темноты Тома, тот стоит посреди поля и как сумасшедший размахивает руками. Пальцы на экране размыты — нельзя показывать по телевизору непристойности.