Онлайн книга «Толмач»
|
– Ваше превосходительство! Александр Иосифович! Югович приостановился, и вместе с ним приостановилась и вся положенная по случаю свита. – Я должен передать вам документ, – сверкая светлыми глазами на черном от загара лице, выпалил офицер. – Вы – мне? – удивился Югович. – И, простите, мы с вами знакомы? – Моя фамилия Семенов! – выпалил незнакомец. – А вот и бумага… – Семенов? – смешливо поднял брови Югович и полуобернулся к свите: – Это, разумеется, меняет дело. Свита захихикала – пока достаточно сдержанно. – Это бумага из пакета документов полковника Энгельгардта, – Семенов сунул Юговичу смятый, потертый по краям, сложенный вчетверо листок. – Он погиб под Айгунем… Югович растерянно хмыкнул. – А почему именно мне? У меня есть и заместители… тот же князь Хилков или даже Игнациус… Чем они вас не устраивают? Лицо офицера приняло странное плачущее выражение. – Вы первый человек нужного ранга, которого я встретил за шесть месяцев пути. А о князе Хилкове я вообще ничего знаю. Поймите меня – документ секретный. Вот тут и мой рапорт тоже… Югович пожал плечами и принял бумаги. – Вам, вероятно, расписку следует выдать? Офицер напряженно кивнул. – Подайте бумагу и перо, – полуобернулся к свите Югович. Дорожная сумка из хорошей кожи тут же открылась, и ему подали и доску, и листок белой бумаги и даже окунули перо в чернильницу. Югович вздохнул, просмотрел замызганный, весь покрытый непонятными, разбитыми на столбики буквами листок, щурясь уставшими за день глазами, пролистал рапорт на шести страницах, сунул и то и другое помощникам и крупным, размашистым почерком написал расписку. – Держите, поручик. Семенов взял расписку, да так и замер, не в силах поверить собственному счастью. * * * В Гунчжулине отряд остановился на трое суток – все слишком устали, даже люди, не говоря уже о лошадях. Да и нервы у всех были на пределе – сказывался жесткий порядок, который небезосновательно установил Никодим Федорович. – Вы у меня даже до ветру будете строем ходить, – обращаясь ко всем и одновременно ни к кому, пообещал он. Так оно и пошло. Две недели подряд… И хотя господа офицеры в кусты строем не ходили, чувствовать это напряжение каждый день было невыносимо, и едва отряд все-таки распустили, все с облегчением рассыпались по городку – кто в консульство, кто в кабак. Скинувший с плеч ответственность за секретный документ Семенов тоже был доволен. Как и все офицеры, он первым делом сходил в русское консульство и передал для отправки толстенное письмо Серафиме, а затем просто бродил по узким, залитым уходящим весенним солнцем улочкам. Китайские городки вообще были странными: все как один окружены толстыми каменными стенами наподобие средневековых, однако улицы не мощены и грязны. Множество языческих храмов, кругом тесанные из камня драконы и собаки, а вместо магазинных вывесок – болтающиеся на ветру флаги с иероглифами… Ну и, конечно, люди. Особенно потрясали здешние франты: в косы вплетены цветные шелковые ленты, в руках веера, на ногах белые чулки – порой Семенов чувствовал себя так, словно провалился в прошлое, лет на триста. А к этому добавлялись тощие люди-лошади рикши, свора собак при тюрьме, жадно подлизывающих кровь от недавней казни, полицейские то ли с палками, то ли с флажками в руках… Проболтавшись по городу всего-то пару часов, Семенов был настолько оглушен и ослеплен, что даже не сразу обнаружил, что уже с пять минут не может отойти от напомаженной, разодетой, словно в бутафорские одежды, и беспрерывно обмахивающейся веером девушки. Она снова сказала что-то на китайском, и Семенов рассмеялся: он не понимал ни слова. И тогда она сделала этот жест. Эта комбинация из пальцев выглядела совершенно не так, как в Петербурге, но Семенов понял… сразу… и залился краской. А когда девушка снова произнесла что-то своим певучим голоском, поручик решился. – Сколько? – мгновенно охрипшим голосом спросил он. – Шига лян… – пропела девушка. Семенов полез в карман и достал несколько монет. – Этого хватит? Девчонка как-то мгновенно испугалась, оглянулась по сторонам и взяла его за руку. – Что… к тебе пойдем? – криво улыбнулся взмокший от переполнивших все тело жарких, но пока еще невнятных желаний Семенов. Девушка кивнула и, мелко переступая, потащила его в узкий, темный и невыносимо вонючий переулок. * * * Стоящий в десятке метров Кан Ся видел все: и как поручик не может решиться купить известные услуги проститутки, и как торгуется, и как все-таки принимает решение. Так что когда Семенов дал себя увести, бывший капитан полиции, а ныне тайный и, увы, рядовой агент империи Кан Ся уже знал, что делать. Он прошел по следам этого каравана за полтора месяца – дело в любых иных условиях совершенно немыслимое. Но у Кан Ся была цель – месть, и не только за себя. Потому что в каждой деревне бывший полицейский офицер видел одно и то же – запоздало найденные родней уже начавшие разлагаться трупы и бесконечное горе. Нет, старый опытный полицейский не торопился с выводами и довольно долго просто собирал об экспедиции всю доступную информацию – в первую очередь позволяющую судить о разведывательной работе отряда. Но однажды жена убитого мужчины протянула Кан Ся найденный возле трупа листок, и виновность Семенова стала аксиомой. Потому что вверху листка стоял точно такой, как и на первом найденном в Никольске документе, двуглавый орел, а сам текст был зашифрован точно таким же образом. Кан Ся торопливо прошел в управление полиции, сунул часовому в лицо удостоверение имперского агента и стремительно прошел в кабинет начальника. – Вам предстоит произвести арест, – показав то же самое удостоверение, без предисловий распорядился он. Начальник полиции испуганно привстал. – Кого? – Русского. Сегодня с топографическим отрядом прибыл. – На каком основании? – удивился полицейский. – Жестокие убийства подданных империи, – сухо пояснил Кан Ся и положил на стол стопку собранных им по пути показаний. – Здесь доказательства; их более чем достаточно. * * * Курбан тоже видел все: и как Семенова увела проститутка, и как худой, почти седой китаец в неприметном одеянии вошел в здание местного управления полиции, и как спустя от силы пять минут поручика вывели из борделя и, не обращая внимания на его крики, протащили мимо… Некоторое время шаман терзался выбором, а потом признал, что никакого выбора у него на самом деле нет и следует узнать, что произошло. |