Онлайн книга «Тайные врата»
|
– А почему вы так интересуетесь Версалем? – внезапно спросила она, очевидно, желая сменить тему. У меня не было ни времени, ни желания все ей объяснять. Тем не менее я коротко упомянул Бертрана Леру, его теорию «исправленного» замка и знаменитые «горбы». Когда я произнес это слово по-французски, она вздрогнула. Она явно знала, о чем я говорю. – Вы знаете, что такое эти «горбы»? Она отодвинулась на стуле, забеспокоившись. – Да, конечно… – В Версале? Вы там бывали? – Да, дважды. Впервые, когда еще училась… Второй раз примерно два года назад, на конгрессе. – А кто рассказал вам об отклонениях в парке? Она сжала губы и опустила глаза. Явно знала больше, чем хотела рассказать. – Познакомилась там с одним… ландшафтным дизайнером. Француз. Без ума от истории. И вообще очень страстный человек. Он опубликовал огромное исследование в каком-то журнале по дизайну садов. – И что же? Какая у него теория? Катрин отбросила вопрос одним взмахом руки. Казалось, она говорит: «Неважно, давайте сменим тему». Она сказала или слишком много, или недостаточно. Почему она не хотела называть этого человека? Почему жалела? Они знакомы лучше, чем она хочет показать? По какому-то неблаговидному поводу? – Что он рассказал вам, скажите? – продолжил я, делая вид, что не замечаю ее замешательства. – А, ничего! Он был несколько… особенный. Всех экспертов Версаля положил на обе лопатки. Необычный исследователь. Презираемый истеблишментом Версаля. Это мне кое о чем напомнило. – У него не было степени по искусствам? – Историческим памятникам, вы хотите сказать… Катрин улыбнулась. Она знала, что, если ты хочешь проникнуть в круги экспертов в области истории во Франции, необходимо иметь звание главного архитектора исторических памятников. – Нет, простой дизайнер парков, очевидно, – продолжила она, все еще сомневаясь. – Он доказал, что в семнадцатом веке на северном фасаде дворца существовала шестиугольная лестница. Никто ему не поверил… Но спустя несколько лет совершенно случайно нашли эту лестницу… История с лестницей! Ну конечно. Бертран Леру, помнится, рассказывал мне об этом человеке. Его учитель, который нашел тринадцать «горбов». – Понятно… Я тоже слышал эту историю! Ну и что? Эксперты поссорились из-за нескольких каменных блоков. Вот, знаете, люблю я исследователей. У меня в «Контролвэр» их сотни работают. Но суть истинного исследователя сводится к жалобам на то, что никто не понимает его гениальности… – Несомненно, месье Баретт. Но этот отличался от других. Он был… Эйнштейном Версаля. Христофором Колумбом садов! – Что вы имеете в виду? Катрин поболтала ложкой в чае и улыбнулась. Я смотрел на нее: голова склонилась над чашкой, она медленно подняла на меня глаза и снова опустила. Казалось, ее взгляд умолял. Как и голос – грудной, проникновенный, почти горестный. Какой соблазн. Удивлена, признайся! С момента нашего знакомства женщины не очень меня интересовали. Мы часто об этом говорили. Слишком часто. В жизни есть другие битвы. В любом случае, управление предприятием вроде «Контролвэр» поглощает время и силы и почти не оставляет место желанию. Люди хотят меня даже меньше, чем я хочу их. К нам подошел официант. – Мадам Страндберг? – Да? – Такси подъедет через несколько минут. Я смотрел на Катрин, которая вновь обрела уверенность и поблагодарила официанта. Инстинктивно я начал качаться на стуле. Еще задолго до тебя мама и коллеги говорили мне, что, когда я напряженно о чем-то думаю, начинаю раскачиваться, сам того не замечая. Медленное движение корпуса, широкое, как у маятника. Молодая женщина, казалось, смутилась. Я видел, как она отвела взгляд, взяла мобильный и заговорила по-шведски. – Сейчас приедет ваше такси, – машинально повторила Катрин, повернувшись ко мне. – Сегодня свободное движение. Мило с ее стороны беспокоиться, чтобы я везде успел, но почему она решила закончить разговор? Что рассказал ей этот исследователь парков? Он разгадал тайну Аполлона? Хватит ей уже мотать меня среди своих намеков и сомнений. Ты знаешь, такое обращение я долго не выдерживаю. – Послушайте, Катрин, у меня остались считанные минуты… Я знаю про этого садовника, если вас это утешит, который проводил время, измеряя сады Версаля вручную, ползая по земле. Однажды он пришел к выводу, что существовала лестница около северного прохода, рядом с апартаментами королевы. Историки смеялись ему в лицо! Но когда главы иностранных государств приезжали в Версаль на саммит Большой семерки, потребовалось провести земляные работы, и случайно нашли следы шестиугольной лестницы… – Честно говоря, так ли уж необходимо обсуждать идеи этого господина? – отрезала Катрин. – Мало ли идей насчет Версаля, одна чуднее другой! – Катрин, пожалуйста… В чем проблема? – Он взял с меня слово хранить тайну. – Я умею хранить секреты. – Я тоже. В этом и есть принцип тайны. – Катрин, не играйте со мной… – А то что? Обычно в подобных случаях я начинаю считать, чтобы успокоиться. Но надо успеть добиться своего. – Ничего. Подкуп должностного лица. Сколько за это дают в Швеции? Она улыбнулась. – Предупреждаю, силой вы не заставите меня ни о чем рассказать. Теория… лишит покоя. – Катрин, довольно. Говорите! Катрин Страндберг наклонилась ко мне и выпалила: – Ничего особенного, чудачество. Он был уверен, что в садах Версаля Ленотр зашифровал математическую формулу существования Бога. Вот тут я вздрогнул. – Математическую формулу… Она выдержала мой взгляд. – Да, вы все верно расслышали. Теорема, которая доказывает существование Бога. На секунду я задумался. Математическая формула Божественного творения? Только вообразить, что французский садовник, вооруженный рулеткой, смог найти такую бомбу? Что он смог пойти дальше, чем Паскаль, Эйнштейн и множество других? Прямо слышу, как Натан, мой директор исследований: Laughing Out Loud, LOL, как он выражается, говорит: «Дэн, зачем ты тратишь время на такую чушь? Иди лучше ко мне! Я нашел секрет дофинского угощения под сыром с трюфелями. Тоже француз научил. Вот это они умеют. И получается божественно!» Натан, ты помнишь, год брал по субботам выходные, чтобы изучить кухню великих французских поваров и попытаться вывести ее алгоритм. |