Онлайн книга «Академия магии. Книга 2»
|
— Дэя, — полушепот-полустон, — Дэя… Моя маленькая гордая Дэя… что же ты со мной делаешь? Дэя… И легкое прикосновение губами к моему плечу… — Дэя… Его рука скользнула по моей ноге, забралась под ткань рубашки, мягко легла на бедро… Судорожный вздох и снова полустон: — Дэя… Я лежала на боку, спиной к нему и только вздрогнула, когда Тьер обнял, и всем телом прижался ко мне… такой сильный, могучий… Ужасающе волнителен — это про него. Потому что мне было и страшно и… волнительно. И так отчетливо ощущалось, как его горячая ладонь медленно поднимается выше по ноге, скользит по изгибу бедра, спускается на мой вздрагивающий от каждого его прикосновения живот… — Не спишь, — неожиданно догадался лорд Тьер. — Нет, — с трудом прошептала я. — Жаль, — он мгновенно убрал руку, поправил ночную рубашку, и даже натянул… до колен. Но при этом не отстранился, и я ощущала, как вздымается его грудь, как напряжен он сам… — Как ты себя чувствуешь? — чуть хрипло спросил магистр. — Лучше, — но в горле пересохло, и говорить было тяжело. Риан поднялся, зажег неяркий свет, набрал воды в бокал, подошел, сел на край постели возле меня, приобняв за плечи, помог подняться. И пока я пила, меня все время один вопрос тревожил, и вернув бокал лорду директору, я все же решилась его задать: — А если бы я спала? Магистр переставил бокал на столик, все еще придерживая меня, затем глядя в мои глаза, глухо спросил: — В смысле? Наверное, не стоило мне поднимать данную тему, но я все же произнесла: — Почему жаль, что я не спала? Он смолчал, но взгляд неожиданно стал тяжелым. — Просто непонятно, — несмотря на то, что говорить я могла уже нормально, голос упал до шепота, — а что было бы, если бы я спала? В ответ тишина. Мрачная, малоприятная тишина. Затем тяжелый вздох и вопрос: — А что, по-твоему, могло произойти? Мне вдруг снова стало не по себе, и жутко очень. Почему-то вспомнилась фраза «зацелует до смерти», так вот лорд директор может! — Знаете, наверное, мне лучше вернуться к себе, — совсем тихо, пробормотала я. — Наверное, — сиплым эхом отозвался магистр. Но даже не пошевелился. Лорд Тьер продолжал сидеть, напряженный как струна, и его тяжелый взгляд блуждал по моему лицу, плечам, рукам, шее… То что случилось дальше, я не могла объяснить себе ни в тот момент, ни утром, ни к полудню следующего дня. Я вообще это никак понять не могла! Потому что я, адептка Дэя Риате, поддавшись какому-то непонятному порыву, вдруг подалась вперед, касаясь ладонями обнаженной груди лорда директора, и прижалась губами к его сжатым губам… Зачем я это сделала? Зачем?! Я задавала себе этот вопрос с того момента, как поняла что от моего поступка лорда Тьера охватил не просто шок, он вообще словно окаменел, и только грудь тяжело вздымалась и опускалась, да мерцание глаз теперь стало пугающим. Я спрашивала себя, откуда это невероятное безрассудство, отпрянув от магистра, а после от смущения и стыда прикрывшись одеялом по самый нос. Я вообще не поняла что произошло и почему… почему вместо нежного поцелуя в ответ, на меня смотрят так, словно я совершила какое-то страшное преступление?! А потом лорд Тьер отмер, и я услышала приказ, произнесенный каким-то замогильным голосом: — Сними рубашку. Теперь оцепенение охватило меня. — Сними, к Бездне, эту рубашку! — прорычал неожиданно невменяемый Тьер. Испуганно вжавшись в подушку, я лишь отрицательно покачала головой… С перекошенным от ярости лицом, лорд Бессмертный бросился на меня. Одеяло было отброшено с такой силой, что очутилось в противоположном конце спальни, следующей жертвой тьеровского приступа, стала моя рубашка, которую просто разорвали от края, до края… А потом прозвучал вопрос: — Что это?! Я испуганно прикрыла руками то самое «это» и пробормотала: — Странный вопрос… И тогда он на меня заорал: — ЧТО ЭТО?! Проследила за его взглядом, и честно ответила: — С утра была моя грудь… Приступ ярости у магистра прошел мгновенно. Потом почему-то дрогнули уголки губ, а после он вдруг рассмеялся, сел, потер лицо, и не глядя на меня, с усмешкой произнес: — Твоя очень аппетитная грудь меня, несомненно, более чем интересует, но сейчас вопрос в другом, — Риан повернулся ко мне, и в глазах вновь промелькнула ярость, — объясни мне, пожалуйста, что располагается между твоими грудями?! Между был медальон. Но, по-моему, это было столь очевидно, что и отвечать я не видела смысла. А вот в том, чтобы прикрыться, смысл явно был. — И еще один вопрос, — продолжил лорд директор, — эту вещь ты надела сознательно, или мы имеем ситуацию, схожую с произнесением тобой проклятия десятого уровня? Нехотя созналась: — Второе. Риан простонал, потом встал, поднял одеяло, встряхнул, и, вернувшись к постели, укрыл меня. Затем очень вежливо попросил: — Сними и отдай мне, пожалуйста. Смысла отказывать я не видела. Осторожно потянулась к цепочке, сняла через голову, не расстегивая. Кулон чуть запутался в волосах, но я отцепила, протянула лорду директору. — Нет, — неожиданно глухо произнес он, — расстегни и надень на меня. Я бы с удовольствием, но учитывая, что для этого придется приподняться, и одеяло с меня сползет, я… — Дэя! Осторожно, придерживая одеяло, встаю на колени на постели, дрожащими пальцами расстегиваю замочек, потом тянусь к магистру и чувствую, как одеяло предательски с меня сползает… — Не отвлекайся, — руки лорда Тьера скользнули по моей обнаженной спине, замерли на талии, — когда будешь застегивать, не урони кулон. У меня руки дрожали. И дело не в цепочке, а в том, что я сидела перед лордом директором практически… без одежды. И стоило сделать вдох поглубже, как я касалась его лица… не буду думать чем, потому как одеяло сползло, и… — Дэя, сделай, что я сказал, все остальное не имеет значения! Мне сложно было в это поверить, учитывая, что его дыхание я чувствовала отчетливо… кожей. Стараясь не вздрагивать, осторожно надеваю медальон на могучую шею лорда Бессмертного, старательно застегиваю замок… щелчок, дело сделано. Но меня не отпускают. Руки сжались сильнее, прижимая к Риану, и не смотря на то, то я упираясь в его плечи пытаюсь хоть как-то отстраниться, в силе я ему не ровня, и магистр обнимает все крепче. Просто обнимает, но так, что мне уже и не хочется сопротивляться, просто… стыдно очень. |