Онлайн книга «Цена за ее свободу, или Во имя денег»
|
– Я убью тебя, если ты будешь продолжать врать, – мрачно отрезал Лютый и достал пистолет. Приставив холодное дуло к моему виску, он щелкнул предохранителем и сказал: – Подумай о сыне. Катя… От него сбежал отец, а теперь убьют мать… – Убери пистолет. Я все расскажу. Лютый убрал пистолет и, придвинув стул, сел напротив меня. Я честно рассказала про Эдика и про смерть Дога. Я рассказала все, без утайки, не упустив ни единого момента. Лютый слушал меня очень внимательно. Когда я наконец замолчала, он достал сигарету и принялся неторопливо разминать ее холеными крепкими пальцами. «Какие красивые у него руки», – некстати подумала я. – По всей вероятности, чужаку удалось бежать… С этим более-менее ясно. Теперь расскажи, где Пашка. – Я не знаю, честное слово, не знаю! – Может, ты просто не хочешь говорить? – Поверь, я не знаю, где мой муж, – еще раз повторила я. – Как убили Стаса? Потерев виски руками, я в подробностях рассказала о смерти Стаса. Лютый ни разу меня не перебил. – А труп Стаса уже унесли? – осмелилась спросить я. – Унесли, – смерив меня тяжелым взглядом, сказал Лютый и потушил сигарету о пепельницу. – Замечательно! Это значит, что завтра мы с сыном можем вернуться домой. Ковер я почищу, кровь замою, об этом можете не беспокоиться. Лютый молчал. Вид у него был довольно миролюбивый. Во всяком случае, за пистолет он больше не хватался. «Может, все обойдется? – с надеждой подумала я. – В конце концов. Дога завалил Эдик. С него и спрос…» – Иди ложись спать, – прервал мои мысли Лютый. – Что? – вздрогнула я и, подняв голову, посмотрела на него. – Иди ложись спать. Уже скоро светать начнет. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока не объявится твой горячо любимый супруг. Мы его из-под земли достанем, достанем и заставим отвечать в том числе и за твои проступки, Катерина! Я не такой дурак, как ты думаешь. Я всегда знал, что ты – жуткая стерва. Я твою гадкую натуру давно раскусил. Ты прекрасно знаешь, где находится твой муженек! Короче так: ты будешь жить на моей территории ровно месяц. Если через месяц Пашка не выйдет на связь, мы живьем закопаем тебя вместе с твоим выродком в ближайшем лесу. В том, что это не шутка, можешь не сомневаться! Услышав это, я побледнела. Неужели эти подонки способны убить беззащитную женщину и… ребенка? Неужели человеческая жизнь для них ничего не стоит? – Ты и вправду хочешь убить меня и Саньку? – зачем-то спросила я. – Ровно через месяц я тебя сам зарою, сука! – Сказав это. Лютый протянул мне сотовую трубку и глухо спросил: – Будешь звонить? – Кому? – опешила я. – Паше, кому же еще? Он оставил тебе телефон для связи? Где он сейчас находится? В Москве? В Питере? Залег на дно где-нибудь в Приморье? А может, он уехал по поддельным документам в Штаты? – Мне некуда звонить, – горестно всхлипнула я. – Иди к ребенку. И знай, что с этой минуты из номера выходить нельзя. Официантка будет приносить еду прямо в комнату. Выгуливать ребенка можешь на балконе. Впрочем, нет. Я, Катерина, добрый. Раз в день разрешу тебе пройтись вместе с сыном по территории под присмотром кого-нибудь из моих людей. А так – ни-ку-да. Поняла? У входа я посажу своего человека. Закрыв лицо руками, я громко разревелась: – Я хочу домой! Отпустите меня! Где ключи от моей квартиры? – Они тебе пока без надобности. Иди к сыну. Я сидела как вкопанная, будучи не в силах пошевелиться. – Пошла отсюда, – зло процедил сквозь зубы Лютый. – Двигай ногами, или я выкину тебя отсюда за шкирку, продажная тварь! Подумай о сыне! – Все, ухожу, – прошептала я и встала с дивана. На улице я стала жадно ловить открытым ртом прохладный ночной воздух. Сволочи! Боже мой, какие сволочи! В них нет ничего человеческого, ничего! Вспомнив о Саньке, я побежала к коттеджу. Поднялась на второй этаж, открыла дверь и облегченно вздохнула. Санька крепко спал. Опустившись перед ним на колени, я принялась целовать теплый лобик. Нет, не стоит его будить, пусть поспит. Завтра я постараюсь объяснить ему, что счастливая жизнь закончилась. Отныне мы с ним пленники… Отныне? С самого начала мы были пленниками. Пашка привез нас сюда… под залог. Бедный мальчик, боюсь, он этого не поймет… Заперев дверь на ключ, я села на пол и, обхватив голову руками, громко застонала. Пашка… Что же ты наделал, сукин сын… Я ведь любила тебя… Лю-би-ла… В последнюю ночь перед командировкой Пашка был по-особому нежен со мной. Мне было так хорошо в его объятиях, что не хотелось вставать. В душ я не пошла… Среди ночи меня разбудил богатырский храп. «Силен, мужик», – подумала я и тихонько толкнула Пашку в бок. Я всегда так делала – не слушать же до утра мощные рулады… После командировки Пашка обещал сходить к врачу. От кого-то я слышала, что от храпа избавляют с помощью операции. Подсекают какую-то уздечку – и нет проблем… Теперь операция ему ни к чему. Мертвые не храпят… Пашка мертв, я чувствую это. Кто-то убил его и стащил дипломат с деньгами. А потом хотели убить меня. Но зачем? Зачем? Дверца огромного платяного шкафа с грохотом поползла в сторону. Вскрикнув от ужаса, я вскочила и крест-накрест прижала руки к груди, словно хотела защититься. – Да не ори ты так, ребенка разбудишь, – прозвучал знакомый голос. Это был Эдик. – Что ты переполох поднимаешь? – сказал он и подошел ко мне. Но я и не думала поднимать переполох. Бросившись к нему на шею, я заревела. – Перестань, Катька, сырость разводить. Смотри, пацанчик уже завозился… Я замолчала и, взглянув на Саньку, быстро заговорила: – Эти сволочи обещали убить меня и сына. Они хотят закопать нас в могилу, живьем… Из-за них убили моего Пашку. Мне нужно отсюда сбежать. Они запретили выходить нам из комнаты. Сказали, что ребенка можно выгуливать только на балконе… Это звери, настоящие звери… Но и ты тоже хорош! Ты почему, засранец, не соизволил пустую бутылку из-под виски выкинуть?! Попировал, гад ползучий, а за собой не убрал! Ты что, меня подставить решил?! |