Онлайн книга «Бумеранг судьбы»
|
– Как чувствует себя ваша сестра? – спрашивает она. Ее глаза даже при таком освещении кажутся золотыми. – По-моему, ей лучше, спасибо. – У вас прекрасная семья. Жена, дочь, сыновья… – Спасибо. – Они уже уехали? – Да. Повисает пауза. – Мы в разводе. Зачем я это сказал? Глупая патетика. – Похоже, вы здесь застряли? – Я тоже так думаю. Я буду со своей сестрой, пока ее не разрешат перевезти в Париж. Анжель встает с мотоцикла. Я восхищаюсь грацией, с которой она перекидывает ногу через сиденье. – У вас найдется время выпить стаканчик? – спрашивает она, глядя мне прямо в глаза. – Конечно, – отвечаю я, старательно скрывая свое смущение. – А где? – Выбор невелик. Возле мэрии есть бар, но в это время он уже закрыт. И еще один – в отеле «lAuberge du Dauphin». – Я там остановился. – В это время года это единственный работающий отель в городе. Она идет куда быстрее меня, и я выбиваюсь из сил, стараясь не отстать. Мы молчим, но это молчание не угнетает. А когда приходим в отель, оказывается, что в баре никого нет. Мы какое-то время ожидаем, но место остается безнадежно безлюдным. – У вас в номере должен быть мини-бар, – говорит Анжель. И снова этот прямой, открытый взгляд. В ней есть что-то, что одновременно пугает и возбуждает меня. Она идет за мной к моему номеру. Я долго путаюсь в ключах. Потом дверь скользящим движением открывается и закрывается с легким щелчком. Анжель в моих объятиях, я ощущаю прикосновение ее шелковистых волос к своей щеке. Она жарко меня целует. От нее пахнет мятой и табаком. Она выше Астрид, и тело у нее более мускулистое. Анжель самая высокая и мускулистая из женщин, которых мне довелось в последнее время обнимать. Я чувствую себя полным идиотом. Здесь и сейчас, обнимая ее, я стою не шевелясь, как неуклюжий подросток. Но мои руки наконец оживают. Я прижимаю ее к себе, как потерпевший кораблекрушение прижимает спасательный жилет, обнимаю нетерпеливо, мои руки на ее пояснице. Наши тела сливаются, Анжель вздыхает, и эти вздохи идут из самой глубины ее существа. Мы падаем на кровать, и она садится на меня сверху так же гармонично-грациозно, как на свой мотоцикл. Ее глаза блестят, как у кошки. Легкая улыбка играет у нее на губах, когда Анжель расстегивает мой ремень и открывает ширинку. Чувственные и точные прикосновения – и у меня моментально возникает эрекция. Все это время Анжель смотрит мне в глаза, улыбается, даже в тот момент, когда я вхожу в нее. Она тотчас же искусно заставляет меня замедлить движения, и я понимаю, что это не тот случай, когда кульминация наступает стремительно. Мой взгляд неотрывно скользит по стройному, как у хищницы, телу. Анжель наклоняется и берет в ладони мое лицо, целует меня удивительно нежно. Она никуда не торопится, она наслаждается происходящим. Этот медленный танец порождает исключительную силу – я чувствую, как она поднимается во мне, от ног вверх, потом по позвоночнику. Ощущение такое сильное, что граничит с болью. Анжель вытягивается на мне, с трудом переводя дух. Ладонями я ощущаю влагу на ее спине. – Спасибо, – шепчет она. – Мне это было нужно. У меня вырывается сухой смешок. – Прости, что повторяю твои слова, но мне это тоже было нужно. Она берет с ночного столика сигарету, зажигает и протягивает мне. – Я знала с той минуты, когда в первый раз тебя увидела. – Знала что? – Что пересплю с тобой. Анжель берет у меня сигарету. Я вдруг замечаю, что на мне презерватив. Она надела его так ловко, что я ничего не почувствовал. – Ты до сих пор ее любишь, правда? – Что? Но я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. – Свою жену. К чему скрывать правду от этой красивой удивительной незнакомки? – Да, я до сих пор ее люблю. Она ушла от меня к другому год назад. Я чувствую себя дерьмово. Анжель гасит сигарету. – Я была в этом уверена. Взять хотя бы, как ты на нее смотришь. Ты, наверное, страдал. – Да. – Чем ты зарабатываешь на жизнь? – Я архитектор. Самый что ни на есть обычный. Восстанавливаю и ремонтирую офисы, магазины, больницы, библиотеки, лаборатории – что придется. Не слишком увлекательное занятие. Я не творец. – Любишь говорить о себе плохо, я права? – Да, права, – отвечаю я, задетый за живое. – Мой тебе совет – перестань. Я потихоньку снимаю презерватив, намереваясь встать и выбросить его в туалете. И, как всегда, стараюсь не смотреть на себя в зеркало. – А вы, мадам Руватье? Чем вы занимаетесь? – говорю я, вставая с кровати и втягивая живот. В ее взгляде чувствуется холод. – Я танатолог. – А что это за профессия? – Если совсем просто, то бальзамировщица. От удивления я теряю дар речи. Она улыбается. У нее прекрасные ровные и белые зубы. – Целыми днями вожусь с трупами. Трогаю их вот этими руками, которые только что тебя ласкали. Я перевожу взгляд на ее руки. Они сильные, ловкие и все же бесспорно женские. – Многим мужчинам не нравится моя работа. Поэтому я стараюсь об этом не говорить. У них пропадает эрекция. Тебе это тоже неприятно? – Нет, – отвечаю я, и не кривлю душой. – Но это меня удивляет. Расскажи мне о своей работе. Я первый раз в жизни вижу бальзамировщицу. – Суть моей работы – уважать смерть. Вот так. Если бы твоя сестра погибла прошлой ночью в аварии, хотя, слава тебе, Господи, этого не случилось, я бы поработала с ней, чтобы ее лицо имело умиротворенное выражение. Чтобы ты и твоя семья могли в последний раз посмотреть на нее, не испытывая страха. – Как ты это делаешь? Анжель передергивает плечами. – Это настоящая работа. Такая же, как и у тебя. Ты подправляешь офисы, а я – смерть. – Это тяжело? – Да. Когда привозят ребенка, младенца. Или беременную женщину. Я вздрагиваю. – А у тебя есть дети? – Нет. Я не очень люблю семейную жизнь. Но мне нравится смотреть на чужих детей. – Ты замужем? – Это что, допрос? Ответ снова отрицательный. Нет, я не из тех, кто хочет замуж. Еще вопросы будут? – Нет, мадам. – Вот и хорошо. Потому что мне пора. Мой приятель может что-то заподозрить. – Твой приятель? – повторяю я, не сумев скрыть удивления. |