Онлайн книга «Там, где трава зеленее»
|
— Спасибо. Я как раз вот… хотела бы поговорить. — Пожалуйста. Буду рад. — Когда удобно? — Можно завтра. После трех. Устраивает? — Вполне. — Скажем, в три тридцать. Или… три сорок пять. — Хорошо. Да завтра? — До завтра, — ответил он и первым отключился. Я подошла к гардеробу, куда развешивала вещи по мере их появления из пакетов и сумок. Достала, погладила, поносила — повесила. Это — уже узко, не застегивается на животе. Это — слишком ярко, это — немодно года два… Хотя мужчина этого никогда не поймет, но сама я буду чувствовать, что надела писк моды позапрошлого лета… Что-то лучше нейтральное… светлое… Пусть будет виден живот… Или нет… лучше наоборот… Я перебирала, перебирала, надела свободное шелковое платье до колена, посмотрела на часы и позвала Варю, которая сидела на кухне с Любовью Анатольевной и увлеченно слушала, как та читает сказку на словацком языке, практически не заикаясь… — Варюша! Посмотри на меня? Хорошо мне в этом платье? Варька внимательно посмотрела на меня и сказала: — Не очень. — Почему? — Ты такая… — Она подумала. — Помнишь, мы спектакль смотрели? Где принц с тонкими ножками был, мне не понравился… ты ругалась, что мне только красавчики нравятся… — Я на принца похожа? — Нет. На принцессу… Я помню, ее очень жалко было… Да, и я помнила худенькую девушку лет сорока, с тонкой шейкой, костлявыми пальчиками и жалобными глазами. — Ясно. Тогда собирайся. Поехали в «Пантеру». Купим что-то новое. Варька с радостью стала собираться, а я обратилась к Любови Анатольевне: — Можно мне попросить вас завтра остаться с Варей часа на… — я прикинула: туда-обратно и там полчаса… — два с половиной? — К-конечно, конечно… я с радостью… — Она, как всегда, заторопилась, теребя воротник аккуратной блузки. Не знаю, как без нас, но все то время, что мы жили у нее, она ходила дома как на занятия в МГУ — причесанная, одетая. — Леночка, Варя очень способная девочка… — Спасибо. — Я вздохнула. — Я знаю, что все детские таланты и способности надо развивать, иначе они к пятнадцати годам вянут и растворяются… Я так мало могу ей дать… — Да что вы! — замахала на меня руками Любовь Анатольевна. — Во-первых, до конца способности не пропадут, особенно если они сильные… А во-вторых… Вы и так ей все время посвящаете… Чем только оно у нас заполнено — это время… Вышла способная Варька в темно-синих брючках с блестками внизу и в моей короткой майке. — Можно, мам? Я засмеялась: — Да, конечно, очень красиво. Поехали. Мы долго выбирали в «Пантере» мне блузку и юбку, а купили светлые брюки до колена и двойку из тонкого трикотажа пастельно-розового цвета — топик и кофточку на пуговицах — при желании можно было зайти сбоку и увидеть живот — если снять верхнюю кофту. А можно было просто заметить, какая я красивая, молодая и вовсе не несчастная. Утром на следующий день приехала Ольга, и мы вместе с Варей отправились в салон на «Войковской». Ольга подвела меня к администратору и велела ей поочередно посадить меня к парикмахеру, косметологу, массажистке и маникюрше. А сама пошла прогуливать Варю во дворе. Мне кажется, у женщины, которая регулярно ходит к косметологу делать массаж, маски, обкладывания льдом, меняется не столько кожа, сколько взгляд. «Я — ухоженная женщина. У меня все в порядке. В тридцать восемь я выгляжу на тридцать». И этот взгляд действует на окружающих как милицейская форма — неоднозначно, но безусловно: я имею право иметь такой взгляд. И все тут. Через полтора часа я позвонила Ольге на мобильный и поинтересовалась, чем они заняты. Ольга спокойно ответила, что они катаются на пароходе по каналу. У меня тут же подскочило сердце к горлу. — Ольга! Да ты что! Варя почти не умеет плавать! — А мы и не собирались плавать. Мы сидим на палубе и смотрим вокруг. Правда, Варюша? Все. Моя радость оттого, что из меня делают на два часа голливудскую красотку, мгновенно улетучилась. — Ольга, я прошу тебя… Ни на секунду не отпускай ее… Ну что можно объяснить женщине, у которой нет своих детей! Что ребенок, кажущийся уже большим, иногда делает такие вещи… Все проглоченные вилки и все крыши девятиэтажек, с которых снимают пожарные, — на счету не трехлетних, а как раз таких, как Варя. Умненьких, спокойных семилетних деток, честных, послушных, веселых и жутко любознательных. Все остальное время я дрожала и тряслась в разных креслах, куда меня пересаживали, представляя, как Варя подходит к краю теплохода, а Ольга в это время закуривает сигарету и смотрит в другую сторону или говорит по мобильному. А Варя наклоняется… — Вам плохо? — Визажистка, красившая мне в это время губы, пыталась унять дрожь моего подбородка. — Да, душно. Наверно, я уже пойду. Я достала деньги, радуясь, что Ольга не подоспела к этому моменту, и поискала взглядом администратора. Та увидела, что я собралась уходить, и подошла ко мне сама. — Нет, нет, Ольга Дмитриевна сказала… Я отдала ей пятьдесят долларов, прекрасно понимая, что это, видимо, пятая или шестая часть того, что я должна была заплатить, и вышла из салона. Я набрала номер Ольги. Он не отвечал. Я села на скамейку около салона, стараясь ровно дышать. Минут через пять я достала зеркальце и все же посмотрела на себя. Прическу менять кардинально я не решилась, просто мне намочили и специальным феном, треплющим волосы в разные стороны, высушили их. Вместе с достаточно агрессивным макияжем выглядело это чудно. Все равно к четырем часам растрепанные волосы надо будет причесать, а губы подкрасить снова. Я вытерла пальцем розовые тени над глазами, убрала зеркальце в сумку, встала и пошла вокруг детской площадки, на которой я оставила Варю с Ольгой два с половиной часа назад. Раз пятнадцать или двадцать я обошла двор сталинского дома кругом, раз десять набрала номер Ольги и, наконец, увидела, как в арку въезжает ее белая машина. Ко мне подскочила страшно довольная Варька. — Мам, знаешь, где мы были? — На крыше. — Я прижала ее к себе. — Нет, почему… на теплоходе! И потом еще — на колесе обозрения прямо у реки. Я перевела дух. Хорошо, что я не знала про колесо. Варька пообнимала меня и отстранилась. — Ма-ам… — произнесла она с некоторым, как мне показалось, ужасом. — Что, милая моя? — Ты такая красивая… — Как невеста? — Я краем глаза взглянула на Ольгу, которая стояла и смотрела, как мы обнимаемся с выгулянной Варюшей. |